Рядовая свадьба в Дели обходится в 50–100 тысяч рупий. По жестокому обычаю, запрещенному законом, но живучему, семья невесты берет на себя не только большую часть этих расходов, но и выплачивает семье жениха дахедж в 30–50 тысяч рупий. Эти деньги люди начинают копить, как только у них рождается девочка. Всю жизнь они выплачивают долги, в которые пришлось залезть во время свадьбы дочери.
Прожив в Индии некоторое время, я стал иными глазами смотреть на красочные свадебные шествия, сопровождаемые яркими форсуночными светильниками: экзотичность зрелища перестала увлекать, вспоминались ежедневные трагедии на почве недовыплаченного дахеджа, фотографии изуродованных женщин в газетах.
…У Гиты доброе, нежное лицо. Левое крыло аккуратненького носика украшает гранатовая сережка. На ней накрахмаленное белое сари — она медсестра. Огромные миндалевидные глаза покраснели от слез, потупились. Замужем она уже год. Сегодня утром ее муж, мелкий чиновник одного из ведомств, публично избил ее во дворе. За то, что ее родители еще не купили ему мотороллер в счет недоплаченного дахеджа.
— Домой я больше не пойду, — тихо говорит она. — Боюсь, что меня просто убьют. А к матери не могу — не велит обычай… Тогда уж точно убьют…
В ее словах нет никакого преувеличения. Часто женщину убивают просто для того, чтобы снова жениться и получить новый дахедж. История моей знакомой Гиты — типичный случай. (На него никто не обратит внимания, пока молодую женщину не сожгут, заперев в сарае, или не удавят в постели. Тогда в газетах появится короткое сообщение о случившемся. Полиция начнет следствие, которое не даст «необходимых доказательств». Впрочем, и этого может не произойти. С мая 1982 по июнь 1983 года в Дели сгорело 610 женщин. А следствие велось лишь по сорока случаям. И лишь в одном судья Аггарвал, которого печать объявила героем, вынес смертный приговор Шакунтале Дэви, Лакшману Кумару и Субхасу Чанду — свекрови, мужу и свояку убитой ими беременной двадцатилетней женщины Судхи. Аггарвал распутал заговор, в который убийцы втянули врача и полицию, чтобы доказать, что Судха сгорела на кухне в результате несчастного случая. И общественность восприняла это как огромную победу, как обнадеживающее начало в борьбе против зверств на почве дахеджа. Прошло, однако, немного времени, и приговор был отменен!
Дахедж проклинают и правительство и оппозиция, ему объявили священную войну многие общественные организации. Его запрещали в 1961 году. Его еще раз строго запретили законодательным актом в 1981 году. Однако подавляющее большинство населения даже не знает об этих законах. Я читал немало рассуждений о дахедже в индийских газетах. Предлагалась и предлагается целая система законов и правил, которая могла бы регулировать чудовищный обычай. Одни думают, что надо отбирать дахедж у родителей мужа и возвращать его родителям жены, если последняя умерла в течение шести месяцев после заключения брака. Другие считают необходимым ввести полицейскую регистрацию дахеджа и запретить его дальнейшую выплату после свадьбы. Газеты с восторгом сообщали, что в Бихаре правительство штата приняло предложение о награждении премией в размере 500 рупий лиц, сообщающих полиции и судебным инстанциям о нарушениях закона, запретившего дахедж во всех формах. Закон, принятый в 1981 году, запрещает «прямое или косвенное вознаграждение родителями жениха родителей невесты во время заключения брака». В дополнениях к закону указывается, что выплата и принятие дахеджа могут караться шестью месяцами тюрьмы или штрафом в размере пяти тысяч рупий. Указывается также, что подарки и наличные деньги, врученные сторонами друг другу в момент заключения брака, не могут считаться дахеджем.
— Обойти этот закон ничего не стоит, — сказал мне преподаватель колледжа Дас Гупта. — Черный рынок ведь тоже запрещен, но существует и развивается. Дахедж никогда раньше не играл в Индии той роли, что сейчас. В сельской общине, где все знали друг друга и возможности каждого, дахедж мог иметь лишь символическое значение. Нынешний дахедж — порождение урбанизации в наиболее уродливой ее форме, результат разобщенности людей, не достигших еще городского уровня — материального и культурного, но живущих в условиях города… Прогрессивные организации должны, по-моему, бороться не только за укрепление законодательства, которое эффективно защитило бы женщину от варварских обычаев — старых или новых и от всех видов социальной дискриминации, но и за массовое просвещение среди женщин. Женщина должна быть не только свободной, но и способной пользоваться своей свободой.
Да, законы сами по себе беспомощны, если не обеспечить их действие всей практикой жизни. Есть, например, законы о защите имущества замужней женщины, о помощи материнству, о равной компенсации за равный труд. Однако платят женщине на практике гораздо меньше, чем мужчине. Предприниматель выгадывает, нанимая женщин в качестве каменотесов или разнорабочих, ибо платят им вдвое меньше, чем мужчинам. Тысячи и тысячи женщин Раджастхана, занятые на каменных карьерах далеко не женским трудом, получают за него «женскую» плату. А что говорить о двух третях индийских женщин, которые заняты тяжким трудом сельскохозяйственных рабочих и подвергаются наиболее жестокой эксплуатации?
Я беседовал с Вилмой Фаруки, генеральным секретарем Национальной федерации индийских женщин. Маленькая, энергичная пожилая Вимла сказала, что в борьбе за независимость Индии женщины принимали горячее участие.
— И вот теперь, через три с половиной десятилетия после того, как независимость была завоевана, наши женщины продолжают жить в кандалах предрассудков, подвергаются феодальному гнету. Для того чтобы освободить женщину, надо прежде всего обеспечить ей экономическую независимость. Сознание женщин, занимающихся общественно полезным трудом, намного выше сознания домохозяек. Работницы различных предприятий не хуже мужчин понимают свой классовый долг, им хорошо знакомо чувство классовой и профессиональной солидарности. Они остро воспринимают наши призывы к борьбе против феодальных пережитков, и в частности против дахеджа. Конечно, женщины не всегда еще готовы к трудовой деятельности вне семьи, не всегда готовы к — свободе, которую декларируют наши законы. Поэтому наша организация придает огромное значение воспитательной работе, просвещению. У нас есть более двух тысяч специальных школ, в которых женщины не только овладевают алфавитом, но и приобретают навыки в различных ремеслах. Женщинам помогают там поверить в свои силы.
Я вспомнил учебный комплекс для девочек в Сринагаре, созданный мистером Даром, и убежденность последнего в грядущей эмансипации женщин в Индии.
Легендарная Аруна Асаф Али, президент Национальной федерации индийских женщин, главный редактор журнала «Линк», лауреат международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами», женщина, прошедшая через долгие годы подпольной работы, через застенки английских колонизаторов и сегодня отдает все силы борьбе за социальную справедливость, за освобождение от мрачных пережитков.
— Мы стремимся довести до сознания женщин мысль о том, что многое в их судьбе зависит от них самих, — подчеркнула она. Женщины не должны, не могут оставаться равнодушными к тому, что происходит в Индии и во всем мире. Повышение их роли в общественной жизни есть и путь их освобождения.
Все чаще в печати встречаются сообщения об участии женщин в забастовках, о поддержке, которую они оказывают прогрессивным общеполитическим кампаниям. Роль женщины в жизни страны несомненно возрастает. Процент грамотности среди индийских женщин весьма низок — 23. Но ведь в 1971 году он составлял лишь 18,4. Средняя продолжительность жизни индийской женщины увеличилась за это время от 51 до 54 лет. Но женщин в стране по-прежнему намного меньше, чем мужчин, — на 23 миллиона. В последнее время все большее число женщин занимает места в центральном правительстве и в правительствах штатов. Есть они и среди заместителей министров центрального правительства. Да и тот факт, что правительство гигантской страны на протяжении многих лет возглавляла женщина, весьма символичен.
Выступая однажды на массовом митинге, эта женщина призвала своих сестер создать мост между прошлым и будущим, который позволил бы совершить как можно более быстрый переход к обществу равноправия. Этой женщины больше нет. Но страна помнит ее завет. Страна спасет своих женщин.