— Из-за чего?
Вардан пожал плечами.
— Из-за смерти матери, наверное. Из-за отца. Кто знает?
Он сделал шаг к ее могиле, наклонив голову, сжав кулаки. А дождь продолжал лить, плескался в лужах, наполнивших выбоины в осевших старых могилах, барабанил по куполу крыши ближайшей гробницы.
Внезапно шевалье поднял голову, прищурившись под ливнем.
— А знаете, ведь это он, Принни. Мне все равно, что бы вы там ни говорили. Лично я не сомневаюсь.
— Да какая могла быть у принца-регента причина убивать маркизу Англесси?
— Сумасшествие обходится без причин. А они все безумны. Вы сами это знаете. С первого до последнего члена этой Богом проклятой семейки. Буйный из них, правда, только один — король, но болезнь сидит абсолютно в каждом, будь то Кларенс, отдающий команды на воображаемой палубе, или одноглазый старик Камберленд, не скрывающий чрезмерную пылкость своих чувств к собственной сестре Софии.
Себастьян стоял недвижно, молча взирая на собеседника.
Вардан ладонью утер лицо.
— Моя сестра Клэр права в одном: в том, что случилось с Гиневрой, большая вина Бевана Эллсворта. Ничего бы этого не произошло, если бы он не распространял гнусную ложь о Гиневре все то время, пока она была замужем. Поэтому-то Принни и решил, будто она из тех женщин, которая с радостью откликнется на его смехотворные заигрывания.
Последнее заявление чрезвычайно заинтересовало Себастьяна.
— Так принц-регент заигрывал с ней? Когда?
— Началось все в Карлтон-хаусе прошлой весной. Ее и Англесси пригласили на званый обед, и принцу вдруг захотелось показать ей оранжерею. Он очень настаивал.
— А там он чересчур разошелся? Вы на это намекаете?
Вардан скривился.
— Он засунул руку ей в декольте.
Себастьян оглядел промокшее кладбище. Он знал, что принц не впервые вел себя подобным образом. Избалованный королевский сынок, в юности красивый, привык к постоянной лести и низкопоклонству, а потому частенько переоценивал свою неотразимость.
Тем не менее, когда виконт задал прямой вопрос, регент заявил, что едва знал молодую маркизу.
Себастьян вновь посмотрел на бледное, убитое горем лицо шевалье.
— Как она себя повела?
— Она попыталась вырваться из его лап. Он рассмеялся. Сказал, что ему нравятся бойкие женщины. Поэтому она предприняла более радикальные меры.
— Какие именно?
— Она ударила его по довольной толстой морде.
— Он был навеселе?
— Не больше, чем обычно. Вроде бы такая реакция со стороны женщины должна была умерить его пыл, но, видимо, эффект был прямо противоположным. Он не желал оставить ее в покое. На балах без конца приглашал танцевать, на обедах отводил ей место рядом с собой. А потом, как раз на прошлой неделе, прислал ей безделушку. «Небольшой знак восхищения» — как он написал в записке. Украшение от «Ранделла и Бриджа» с Ладгейт-Хилл.
Это были любимые ювелиры принца, Ранделл и Бридж. В некоторых кругах с недовольством ворчали, что на те деньги, которые он тратит ежегодно на драгоценности, можно было бы накормить и одеть всю британскую армию. Принц постоянно покупал «безделушки», как он их называл, и одаривал ими своих фавориток и подруг из числа знатных дам: табакерки из слоновой кости, драгоценные броши в виде бабочек, аметистовые и бриллиантовые браслеты… а еще редкие необычные ожерелья.
Себастьян, прищурившись, задрал голову вверх. На фоне темно-серого неба покрытые листвой ветви дубов и каштанов казались черными.
— Какую же безделушку он ей прислал?
— Я не видел. Она сразу отослала ее обратно — вместе с запиской, в которой совершенно недвусмысленно написала, что его ухаживания не приветствуются.
— А что Англесси? Он знал о происходящем?
Странный румянец покрыл бледные впалые щеки шевалье.
— Согласитесь, любой женщине трудно признаться в подобном своему мужу.
— Тем не менее вам она все рассказала, — изрек Себастьян и увидел, как лицо шевалье снова медленно побледнело.
Чарльз, лорд Джарвис, питал огромное уважение к институту англиканской церкви.
Церковь, подобно монархии, служила надежным оплотом в борьбе против опасного альянса атеистической философии с политическим радикализмом. Библия учила бедняков, что на эту тропу их направила рука Господа, и церковь для того и нужна, чтобы они это понимали. Вот Джарвис и старался появляться в церкви каждую неделю.