Мальчишка продолжал смотреть вперед, но Себастьян заметил, что он несколько раз моргнул и дернул шеей, с трудом сглатывая.
— Мальчики и помладше меня служат юнгами на флоте его величества или отправляются на войну барабанщиками. Вы, наверное, думаете, что я бы и там не справился.
— Проклятье, — буркнул Себастьян, подстегивая лошадей. — Только чур больше не рисковать без надобности, ясно? В следующий раз, когда я велю тебе сделать что-то, а ты не послушаешься, считай себя уволенным. Понял?
Придерживая шляпу одной рукой, Том перелез на запятки и усмехнулся.
— Есть, хозяин.
Маркиз Англесси медленно, превозмогая боль, передвигался по своей оранжерее. Себастьяну показалось, что за последнюю неделю старик явно сдал.
Услышав шаги Себастьяна, Англесси обернулся и цепко схватился за край полки с орхидеями, словно нуждался в опоре.
— Что на этот раз?
Себастьян остановился в центре теплого влажного помещения, пропахшего сырой землей и зеленью.
— Я хочу услышать от вас, как умерла ваша первая жена.
К удивлению Девлина, старик криво усмехнулся.
— Полагаю, до вас дошли слухи, будто я столкнул ее с лестницы и она умерла. — Он отвернулся и начал тщательно обирать желтые листья с китайской розы.
— А разве не так?
Англесси покачал головой.
— Она поскользнулась на ступенях в Англесси-холл. Живот у нее был большой, а потому она передвигалась неловко. Не сумела удержать равновесие. — Он замер с протянутой к листу рукой и поднял голову, уставившись куда-то невидящим взором, словно глядел в прошлое. — Она, вероятно, все равно умерла бы при родах, — тихо добавил он, — Последние месяцы она чувствовала себя очень плохо. Впрочем, кто теперь знает.
Он перевел взгляд на Себастьяна.
— Кто вам сказал, что я убил ее?
— Это имеет значение?
— Нет. Думаю, что нет. — Англесси сорвал еще один листок и положил в корзинку, висевшую на локте. — Что вы хотите сказать? Что у меня отвратительная привычка убивать беременных жен? Какой мог быть у меня мотив убить Гиневру?
— Возможно, ревность.
— Из-за ребенка, которого она носила? Вы забываете, как отчаянно я хотел этого ребенка.
— Люди, охваченные сильным чувством, часто действуют вопреки собственным интересам. Возможно, она узнала о вас то, что вы предпочли бы скрыть.
— Гиневра знала о моей первой жене. Я рассказал ей о слухах до того, как мы поженились.
— А я имел в виду вовсе не смерть вашей первой жены.
Старик обернулся, озадаченный.
— Тогда что?
— Возможно, она узнала о вашем участии в заговоре с целью восстановить на троне династию Стюартов.
Маркиз прищурился, став почему-то задумчивым. Он хоть и слаб телом, подумал тогда Себастьян, но было бы ошибкой считать его слабоумным.
— До меня доходили слухи — намеки, раздраженные перешептывания. Но, должен признать, я никогда не придавал им значения. Я считал, все это пустые разговоры, глупые мечты. Вы хотите сказать, что нет дыма без огня? Но… какое все это имеет отношение к смерти Гиневры?
— Этого как раз я пока не смог выяснить. — Себастьян помолчал. — Если позволите, я бы хотел осмотреть комнату вашей жены.
Просьба явно застала Англесси врасплох. Он тихо охнул, но сказал:
— Да, конечно. Если хотите. Там ничего не тронуто. Знаю, мне следовало позволить Тэсс собрать все вещи Гин и отдать их беднякам, но у меня не хватило духу.
Гин. Себастьян вспомнил, что так называл ее Вардан. Он медленно оглядел престарелого вельможу с ног до головы. Если бы Гиневру застрелили или даже закололи, Себастьяну было бы легче рассматривать маркиза в качестве подозреваемого. Но как-то не вязалось, чтобы этот тщедушный старик мог сыграть роль в той сложной шараде, которая последовала за убийством.
Себастьян направился к выходу, но, остановившись на полдороге, обернулся и сказал:
— Ваша жена не собиралась покинуть вас?
Маркиз по-прежнему стоял возле розы, держа в руке корзинку с желтыми листьями.
— Нет. Разумеется, нет.
— Откуда такая уверенность?
Тело старика сотряс натужный кашель. Отвернувшись вполоборота, он нащупал платок и поднес ко рту. Когда кашель утих, он быстро спрятал лоскут шелка, но Себастьян все-таки успел заметить на нем яркие пятна крови.
Англесси поднял глаза и увидел, что Себастьян за ним наблюдает. Бледные щеки старика тронул слабый румянец.
— Вот. Сами видите. Зачем бы Гиневре уезжать от меня, когда она и так в самом скором времени стала бы вдовой? По словам моих докторов, мне повезет, если я протяну до конца лета.
— Так ваша жена знала?