— Герцог Шандор, я весьма удивлен тем, что вас вижу. Вы же должны находиться в своем герцогстве.
— Вы меня без всяких документов вчера отправили, — хмуро ответил молодой человек. — А управляющий верить на слово отказался.
— Предъявили бы ему свой хвост, — желчно сказал Гердер. — В нашей стране хвостатых герцогов не так уж много.
Артуро несколько нарочито хохотнул. Не нравились лорийскому королю гармские братцы. И если в старшем он чуял родственную душу, что несколько примиряло с его существованием, то вид младшего рядом с собственной невестой вызывал очень стойкие отрицательные чувства. Шарлотта недовольно поморщилась. Но Гердеру сложно было судить с чем это было связано — с его некрасивой шуткой или с тем, что жених выразил свое отношение к этой шутке прямо ей в ухо.
— К сожалению, не все хвостатые — герцоги, — парировал Бернхард. — Вот если бы вы издали указ, по которому в Туране все оборотни являются герцогами, тогда это предъявление имело бы какой-нибудь смысл. Правда, даже в этом случае управляющего было бы сложно убедить в том, что я именно тот, которому он должен подчиняться. Поэтому я решил вернуться в Туран и зайти в Королевскую Канцелярию.
Гердер даже несколько удивился отпору, настолько он уже привык к подхалимажу со стороны придворных, и решил, что такая смелость должна быть вознаграждена. К тому же, если ему и не нравятся его гармские родственники, это совсем не значит, что всяким безродным управляющим позволено над ними издеваться.
— Эдвард, — обратился король к младшему сыну, — после завтрака проводи своего кузена в канцелярию и проследи, чтобы ему выписали все необходимые документы. Да, и пусть ему выделят отряд стражи. Чтобы ни у кого не возникло более желания сомневаться в его полномочиях. Отправка телепортом.
— После завтрака я обещал составить компанию ее величеству Аманде, — попытался было увильнуть от поручения Эдвард. — Ей так одиноко в последнее время.
— Я подожду, — встрепенулся Берни в надежде, что судьба предоставит ему все же отсрочку, необходимую для беседы с Шарлоттой.
— Досуг нашей дражайшей матушки скрасит леди Рион, — отрезал король. — Кто, как не другая женщина, может в полной мере посочувствовать чужой потере и понять ее?
— Да, — всплакнула Дарма, которую разговор о хвостах и потерях навел на мысль о собственных горестях, — смерть близкого — это ужасно. Мой любимый Черныш так неожиданно покинул этот мир. Он был молод и полон сил, но сорвался с башни в погоне за ласточкой. Я теперь думаю сетки развесить. Только никто не соглашается.
За столом повисла тишина. Сравнение смерти кота и короля было не очень корректно.
— Вот и обсудите с ее величеством Амандой свои утраты, — небрежно сказал Гердер, который решил, что глупость — это все же не преступление против короны, и если бы за нее наказывали, то большая часть страны просто не вылезала бы из тюрем. — А Эдвард после канцелярии пойдет ко мне.
Это бесчеловечно — так жестоко ко мне относиться, — патетически сказала Аманда. — Вы просто бросили меня наедине с моим горем. Генрих был самым близким для меня человеком, а после его смерти мне не на кого опереться. Вы даже не позволяете мне общаться с внуками моего горячо любимого супруга, которые так на него похожи, — Аманда выразительно приложила платок к сухим глазам.
— При жизни короля Генриха его внуки не очень-то вас и интересовали.
— Наша совместная жизнь только началась, и я была полностью ею поглощена. А теперь, когда я хочу принять участие в делах семьи, вы меня отстраняете.
Аманда еще долго распиналась по этому поводу, но Гердер просто не стал ее дальше слушать, предавшись завтраку и собственным размышлениям. За Роберта он не боялся, тот прекрасно видел, что из себя представляет вдова дедушки. А вот Эдвард… Он моложе, более эмоциональный и вполне может попасть под ее влияние. Вдовствующую королеву пока из дворца удалять нельзя, значит, надо убирать сына.