Племянница испуганно втянула голову в плечи и опустила глаза. Такого резкого перехода на другую тему она не ожидала и совершенно не была к этому готова.
— Ты вообще понимаешь, что ты сделала? — продолжал бушевать король. — Как можно требовать соблюдения законов от подданных, если члены моей семьи их нарушают?
— Но если вы так уверенно говорите, то, значит, вы видели и не предотвратили, — попыталась защититься Маргарет. — А это тоже нарушение.
— Мне нужно было крикнуть "Держите ее, она преступница"? — иронично спросил Гердер. — А другой возможности предотвратить у меня не было. Знаешь, как-то не хотелось бы мне видеть тебя за решеткой…
— Мой поступок вам помог, — попыталась оправдаться девушка.
— Артуро я бы и так убедил, — отмахнулся король. — К тому же, думала ты не о том, чтобы помочь мне, не так ли?
Маргарет смущенно промолчала. Одно из золотых правил ее жизни гласило "Молчание — залог спокойствия", и она его свято придерживалась в любых сомнительных случаях. Это позволяло ей слыть девушкой умной и осмотрительной.
— Ты представляешь, как отреагирует королева Елизавета, когда узнает, что на сыне орочий приворот?
— Если узнает, — пискнула Маргарет.
— Так их же придворный маг и донесет сразу, как заметит. Что это за глупая мода поить королей любовными зельями? Где ты вообще эту дрянь взяла?
— У Аманды, — призналась племянница. — Я случайно нашла ее тайник.
Она была уверена, что дядя это все равно знает, и ничего нового она ему не откроет. Так, впрочем, и было.
— И что сказала на это Аманда?
— Она не заметила, я заменила на семечко от вьюнка, — потупилась девушка.
— Получается, ты это давно запланировала, — задумчиво сказал Гердер, прикинув сколько прошло времени с тех пор, как тайник Аманды был полностью вычищен, и запрещенные снадобья заменены на безвредные обманки.
— Я не планировала, — смутилась племянница. — Семена вьюнка у меня с собой случайно оказались. А когда увидела тайник, просто не смогла удержаться.
— А почему мне не сказала? Ты же прекрасно понимаешь, насколько это опасно — оставлять такие вещи в руках Аманды.
— Я боялась, что вы заметите замену и обвините в этом меня. А тайник вы же и без меня нашли, дядюшка? — полуутвердительно сказала Маргарет. — Я в этом была совершенно уверена.
— Но если ты не планировала, то зачем ты… позаимствовала у вдовствующей королевы ее собственность?
— У меня не было определенных мыслей по этому поводу, — смущенно сказала девушка. — Я просто подумала, что такая вещь может пригодиться и мне, а не только Аманде.
— Какая запасливая у меня племянница, — недовольно сказал король. — И что мне теперь прикажете делать? Это же скандал получится.
— Дядюшка, вы такой умный, — льстиво запела Маргарет. — Вы непременно что-нибудь придумаете.
— Ты даешь магическую клятву, что ни одно твое действие не пойдет во вред Турану и туранской королевской семье, — твердо сказал Гердер. — Только на таких условиях я согласен тебя покрывать.
— Но как же… — растерянно сказала девушка. — Ведь нарушив такую клятву, умирают.
— Так не нарушай.
Церемониться с племянницей король не собирался.
— Но вы же понимаете, что я могу что-то сделать совершенно случайно, даже не думая, что это действие плохо для Турана, — начала умолять Маргарет.
На глаза ее набежали слезы, она даже начала потихоньку всхлипывать.
— Внесем в клятву слово "сознательно", — безжалостно добил ее дядя. — Тогда при случайном проступке ничего не произойдет.
Маргарет начала размышлять. Входило ли в это определение бездействие или нет? К примеру, если случится узнать что-то опасное для Турана, должна ли была она немедленно ставить в известность своих родственников? Все же подобные ограничения для королевы — слишком тяжкое бремя. Она озвучила свои сомнения.
— Ограничимся только сознательными действиями, — подумав, сказал Гердер. — Рассказывать или нет о том, что ты услышишь, будет только твоим выбором. Но отказаться от клятвы я не могу. Слишком беспринципной ты себя показала.
И никакие уверения племянницы в том, что она никогда не замышляла ничего дурного против родной страны и замышлять не будет, не нашли отклика в его сердце. Давать такое опасное средство в руки конкурирующей державы он не собирался. Доводы у племянницы исчерпались довольно быстро, осталось последнее женское оружие — слезы. Король подождал, пока иссякнут боеприпасы, и спросил: