На снайпера, который убил Сабрину, а теперь может целится Рону в голову, Хантеру было уже наплевать. В такие минуты полностью теряешь рассудок, трусы превращаются в героев, человек может грудью закрыть пулемёт или направить самолёт на таран.
На ходу он стрелял, не жалея патронов, один за другим менял магазины.
Правое плечо обожгло. Броник пробило, как картон, из рваной дыры сочилась кровь. Снайпер стрелял бронебойными. На каждый хитрый бронекостюм найдётся своя бронебойная пуля!
Как ни странно, боль вернула способность мыслить. Умерший было, инстинкт самосохранения воскрес. И Рон нырнул в канаву. Несколько пуль пролетели там, где он только что стоял. Затарахтел пулемёт.
Руки потянулись за аптечкой. Рон всё делал автоматически. Если рядом нет врача, приходится действовать самому. Снять костюм, наложить бинт. Укол антисептика, укол обезбалевающего, укол антишока.
Сердце лихорадочно стучало, но постепенно возвращалось к нормальному ритму. Боль временно ушла. Рон глянул на таймер. До Звонка осталось сорок две минуты. А до черты примерно метров триста. Кажется рукой подать, но попробуй высунься!
Пулемёты не умолкали.
Ещё минут пять Рон не смел выглянуть. И сколько же у них патронов?! Вдруг всё стихло. Только поднявшийся ветер завывал меж камней.
Рон надел шлем от бронекостюма на ствол автомата и высунул из-за камня. Пуля отбросила шлем на несколько метров вбок. Нечего было даже и думать, о том, чтобы достать его. Рон обругал себя последними словами. Так глупо лишиться шлема!
И снова пули не дают высунуться. Снова долгих десять минут вынужденного бездействия. Сменить, алый от крови бинт, вколоть ещё обезбалевающего. Всё, шприцы закончились, аптечка пустая. Скоро будет очень больно.
Осталось двадцать шесть минут.
Хантер посмотрел в небо. Там вверху плотные серые облака росли, понемногу наливались чернотой, солнца уже не было видно. Где-то далеко громыхнуло. Нет, это была не граната и не мина, созданным человеческой рукой игрушкам не тягаться с матушкой природой. Раскат грома, злой и мощный, прокатился по долине. Затем ещё и ещё. Загрохотало непрерывно, засверкали ветвистые росчерки молний. Резкий ветер хлестал так, словно пытался сдвинуть многотонные громады скал. В этом он не преуспел, но вскоре всё вокруг заслонила летящая по ветру пыль. Песок и мелкие камни били в лицо, пыль забивалась в глаза и в рот.
Рон понял, что такой шанс терять никак нельзя. Он выскочил из укрытия и побежал в сторону черты. Его шатало, правый бок онемел, плечо отзывалось болью при каждом движении. Ноги подкашивались, в голове стоял колокольный звон. Рон уже не бежал, он брёл через поднявшуюся песчаную бурю. Главное - не потерять направление.
Бешеные порывы ветра не прекращались, в лицо кинуло первые капли дождя.
Удары грома стихли, и Рон услышал дробный стук автоматов, рокот пулемёта. Наёмники палили вслепую. Ничего не было видно, но иногда Рон чувствовал, как рядом пролетают шальные пули.
Хлынул ливень. Струи воды прибили к земле поднявшуюся пыль. Рон протёр глаза, но ничего толком не смог разглядеть: стена дождя скрывала всё кругом.
Вот так-то зритель! Получил зрелище! Никогда, пожалуй, ещё не было такого нетелегеничного финала - видимость-то не просто хреновая, а вообще нулевая!
За Шоу, конечно, стоят могущественные люди, но погоду менять они пока не научились. А у Рона есть реальный шанс проскочить незамеченным.
В голове стучало, каждый шаг отдавался болью во всём теле. Рон брёл на звуки выстрелов, рискуя получить свинцовый подарок. Но другого пути не было - Черта там, откуда стреляет враг.
Песок не успевал впитывать в себя массы воды, обрушившиеся с чёрного неба. Канавы заполнялись, превращаясь в глубокие лужи. Под ногами хлюпало, иногда Хантер проваливался в воду по колено, ботинки вязли в грязи.
Внезапно Рона отбросило назад. Сразу несколько пуль нашло цель. На животе появились рваные дыры - лучший в мире бронекостюм опять не спас. Боли почему-то не было. Вернее она, конечно, была, но не та дикая боль, когда у тебя в желудке и кишках свинец. Видимо, болевые рецепторы, всё еще усыплены обезбалевающим.
Выстрелы гремели где-то совсем рядом. Рон поднялся. Он задыхался, кислорода не хватало, в глазах медленно темнело. Пространство вокруг будто сжалось в точку. Пересохший рот жадно хватал воздух, с каждым выдохом из него выплёскивалась кровь.
Рон знал, что уже мёртв. Шатаясь, как сильно пьяный, сделал ещё несколько шагов. Рука крепко сжимала флажок - этот глупый атрибут смертника. Колени подкосились, Хантер упал в жидкую грязь. Он потерял сознание с мыслью - во чтобы то ни стало надо дойти до черты. Он не знал, что уже пересёк её.
***
Ливень стихал, немного прояснилось. Рон лежал в трёх метрах за чертой. Он не видел, как пулемётчик навёл на его тело массивный ствол. Наёмник уже хотел стрелять, но его вовремя одёрнули за плечо. Человек в униформе Шоу сказал:
- Не надо. У нас всё по-честному, этот парень сделал свою работу.
***
Рон очнулся, открыл глаза. Боли по-прежнему не было. Или его до отказа напичкали обезбаливающим или он уже помер.
Вокруг стерильно-белые стены, какие обычно бывают в больницах. В распахнутое окошко видно кусочек неба. Чистого, ярко-синего, как на рисунке. Легкий ветерок врывается в комнату, от него прохладно и свежо.
Было так легко и приятно. Хотелось и понежится в тёплой постели, и одновременно соскочить с неё, выбежать наружу, туда, где синее небо и вольный ветер. Дышать во всю грудь, наслаждаясь каждым глотком. Рон уже и не помнил, когда последний раз испытывал что-то подобное. Может быть, никогда? Голова кружилась, приступ эйфории всё не проходил.
'Наверное, это потому, что остался жив', - ликовал Рон. - 'Выжил наперекор всему! Если я пересёк эту грёбанную Черту, то я свободен! Конечно, пересёк, иначе чтобы я тут делал. Я явно в лазарете, а тех, кто остался за Чертой кладут не в лазарет, а в землю. Всё, теперь я нормальный человек! Да и с работой проблем не будет. Администрация Шоу пристроит куда-нибудь. На комментатора, разумеется, не потяну, язык не такой длинный. Но сопливых новичков на Первом этапе уж смогу тренировать. И не так, как этот ублюдок Грэгари'.
Рон на секунду закрыл глаза, а когда открыл, у кровати уже стоял плешивый очкарик, подозрительно похожий на Бартоломью Бакстора. Стоял, скрестив руки на груди и вперив скорбный взгляд прямо Рону в глаза. Молчание длилось долго. Почему-то Рону очень не хотелось заговорить первым. Наконец, очкарик вежливо поинтересовался:
- Как ваше самочувствие?
Голос у него оказался приятным - высоким и чистым, совсем не таким, как у Бартоломью.
- Никогда так себя хорошо не чувствовал, - честно ответил Рон.
- У нас так всегда.
- Вы из администрации Шоу?
- Да.
Рон сглотнул и отважился задать главный вопрос:
- Я пересёк черту?!
Очкарик задумался.
- Да.
- Так я свободен?!
- Свободен? Человек не бывает свободен. Никогда.
- Вы это о чём? - Рон насторожился. Неужели администрация Шоу решила обмануть его?! Ведь он всё сделал. Пересёк финишную черту! Или этот парень просто шутит. Играет словами, решил поиздеваться над Роном?! Ярость медленно вскипала, бледное лицо Рона наливалось багровой краской.
- Я выполнил свою работу! - закричал он. - По условиям контракта я свободен и могу делать, что захочу!
- Тогда не надо было умирать, - вежливо возразил очкарик.
- Что?!!! - у Рона потемнело в глазах, он начал задыхаться.
- Успокойтесь, вот выпейте это, - в руках очкарика появился наполненный жидкостью стакан. Хантер был готов поклясться, что стакан появился прямо из воздуха!