Раньше я думала, что после окончания школы, я, благодаря отменной учебе, поступлю в столичный университет магии – родные тогда были не против. И это позволит мне жить своей жизнью. Но вот эти три месяца! Из-за них я ослушаться приказа отчима не могу, а он захотел выдать меня замуж! Да и если бы я не знала этого, гм, почтенного лерда, я подумала бы еще, но, увы... Ствин ди Ноул, может и был для кого-то завидным женихом и писаным красавцем, но вот как человек и муж меня он не устраивал.
Наш род ди Суэро уже четыре поколения не относился к высшей аристократии, и мне это нравилось. Ведь если б я была высшей аристократкой, мне не позволили б поступить в школу магии, ведь почтенная лея должна учиться быть матерью и женой! А вот магичкой уже не покомандуешь, да и после учебы три года государственной службы не располагают к замужеству.
А теперь отчим решил, что я соглашусь пожертвовать собой, во имя рода (к которому, если подумать, отнести можно только меня!). И все ради того что б семья опять поднялась на ноги и вышла в свет! Ведь «Тебе, что не жалко Лизи?», как спросил меня вчера лерд Стоун, он же отец Лизи. Моей младшей сводной сестре было пятнадцать лет, а это, со слов матушки, хороший возраст для выхода в свет, а мое замужество с одним из высших аристократов позволит нам опять влиться в эти ряды ряженых клоунов. Мечта Лизи – это блистать в дорогих нарядах на лучших балах, а о другом она и не думала. Как ни странно на аристократку Лизи больше походила меня. Это она училась этикету и женским штучкам, это она разучивала па сложных дворцовых танцев и ходила с книгами на голове для осанки. Я же была непоседой, и моим именем наш дворецкий матерился, меня же и пороли за непослушание. А сестру приучали к богатой жизни, ведь она заслуживает лучшего во всем!
Со своим женихом я познакомилась пару месяцев назад. И я бы не назвала наше знакомство чем-то приятным. Приехав на летние каникулы, я поддалась уговорам сестры и пошла с ней на рынок за тканями для ее нарядов. «Ведь лея должна выглядеть леей, а не как ты, Мари, бесстыдницей в штанах!» – заявила накануне сестрица. Хотя как по мне, настоящая лея и на базары то не ходит! Но кто меня будет спрашивать!
А там, на рынке, я и столкнулась с белобрысым лердом. Ну, как столкнулась, хм...
Нес он себя сквозь толпу, не догадываясь о моем существовании. Не обращал внимания ни на кого, оставляя разруху и тлен, как говориться. Ну, видела я немного, только слышала, как извиняются перед кем-то люди. Спустя некоторое время я увидела, как молодую девушку, в руках которой был младенец, какой-то тип оттолкнул со своей дороги, не заметив того, что она, падая, еле успела сберечь головку ребенка от удара о брусчатку. Но никто не заступился за нее! Только слуга в сером сюртуке кинул под ее ноги монетку, извиняясь за действия господина. Девушка ж, поднявшись, извинялась в спину блондина. Куда катиться мир?
У меня всегда было обостренное чувство справедливости, которое никогда, кстати, до добра не доводило! Но вот смотря на радостную реакцию девушки, за то, что ее толкнули, я решила все-таки убраться с пути этого аристократишки. Вот, то ли я долго думала, то ли шагать он стал порядком быстрей, но по его вине я таки упала. Смолчала я раньше, глядя на его «геройства», но сейчас у меня этого не получилось!
Да, сейчас я осознаю, лучше бы мне промолчать, но Мари ж уже понесло! И в итоге он услышал много не лестного о себе, и себе подобных типах. Лерд же, сжав губы в полоску, тихо зверел. Ну, знаете, когда глаза мечут молнии, руки сжимаются в кулаки, а на уме одно – убийство, мое. Встретившись в его холодными синими глазами, я увидела в них свою скорую кончину. Но в последний момент Лизи успела вклиниться между нами и затараторила о том, что мы, юные леи, извиняемся и если лерду угодно, то «лея Мариэль ди Суэро принесет извинения!». Ну, вот кто просил ее молоть ту чушь? Ведь извиняться перед ним я и не думала, и он это видел. Но после слов сестры, о том, что мы леи, он сменил свою немилость на интерес. И спустя пару минут эта несносная девчонка уже трепала языком, приглашая этого лерда к нам на ужин! Я опомниться не успела, как он согласился и быстро откланялся. А я с разинутым ртом хватала воздух, и в мыслях уже приготовила сто и один способ пыток сестры. Даже расспрашивать ее о том, кто это был, не стала – думаю, об этом я еще узнаю. Мысль о том, что надо все-таки было учить родословные значимых родов, промелькнула тучкой, но я откинула ее за ненадобностью.