А наутро проснулась одна в пустой квартире.
Часть 49
Проснувшись, на телефоне обнаружила входящее сообщение от Стаса:
"Алиса, доброе утро. Прости, что уехал, не попрощавшись, не хотел тебя будить. Позвоню вечером. Целую."
Так приятно начавшиеся выходные закончились… ничем. Впереди целый день ожидания звонка. Отложила телефон и встала с кровати, накинула на пижамку халат и поплелась в ванную.
Завтракать не хотелось совершенно, выпила стакан воды и вернулась в кровать, проверила телефон — ничего. Свернулась в клубок и попыталась уснуть, не получилось.
Ближе к обеду по скайпу позвонила мама. Они хоть и оставили меня одну в этот раз, мама сразу предупредила, что звонить будет часто. Спросила про моё самочувствие, как бы я не пыталась скрыть своё настроение, родительница всё же почувствовала неладное. Да уж, актриса из меня никакая. Вяло поотвечав на вопросы, свернула разговор, сославшись на большой объём заданных на дом уроков.
Когда я всё же расправилась с домашним заданием, позвонила Ната. От разговора с ней отвертеться не получилось, она пригрозила, что через полчаса будет у моей двери, если я так и буду молчать в трубку. Пришлось ей всё рассказать, я не ждала от неё каких-нибудь подбадривающих слов или чего-то в этом роде, но, поделившись с ней, стало немного легче. Совместно с подругой пришли к выводу, что нужно просто подождать. Возможно, я себя накручиваю, а на самом деле ничего страшного не происходит, и мне действительно не обязательно знать то, чем озабочен в настоящее время Стас.
Он позвонил поздно вечером, когда я уже отчаялась и перестала ждать. Заставила себя поесть и принять душ, уже приготовилась ко сну.
— Привет, маленькая моя, — голос уставший, а мне как-то теплее стало.
— Привет, — прижимая трубку к уху, теребила край пижамных шорт.
— Прости, что поздно, ты не спишь ещё?
— Нет, но собиралась уже. Ты… У тебя всё в порядке?
— У меня — да, — старался говорить уверенно, но в воздухе повисло недосказанное продолжение, и мы оба молчали, я — потому что ждала, что он скажет что-то ещё, что прояснит происходящее с ним, а почему молчит он, я могла лишь догадываться. — Послушай, Алиса, — решился, а я замерла, вслушиваясь в каждое слово, — то, что происходит сейчас, никакого отношения к нам с тобой не имеет. Просто… один мой друг… кхм… попал в беду, и ему нужна помощь. Я дал слово, что не стану никому ничего рассказывать, для него это важно, понимаешь?
— Это что-то незаконное?
— Что? Нет, конечно, — рассмеялся в трубку Стас, и у меня отлегло от сердца. — Всё в рамках закона, — я уже сама улыбалась, осознавая, какую глупость ляпнула.
— Прекрати, Стас. Я волновалась за тебя, — призналась смущённо.
— Я знаю, мелкая, — ответил серьёзно, — знаю.
Больше этой темы в разговоре мы не касались. Меня вполне удовлетворил ответ Стаса, пусть он и не рассказал мне все подробности. Я уже клевала носом, бравируя между сном и явью, когда Стас пожелал мне спокойной ночи и, пообещав позвонить завтра, отключился.
В следующие выходные Стас приехать не смог, уехал в командировку, но звонить оттуда старался часто, и мы постоянно переписывались.
— Алиса, ты какого числа уходишь на каникулы? — мама оторвалась от планшета.
— Двадцать девятого у нас новогодняя вечеринка, а тридцатого начинаются каникулы, — после моей вечерней пробежки мы с мамой и отчимом собрались на кухне за ужином.
— Отлично, тогда тридцатого вылетаем в горы. Жень, планы же не изменились?
— Нет, Лар, — ответил ей Евгений.
Ехать куда-то за три-девять земель на новый год ужасно не хотелось, но мама вряд ли разрешит мне остаться, даже со Стасом, особенно с ним, если об этом узнает его отец. Я кинула взгляд на отчима, он сосредоточенно уплетал приготовленный Галиной Юрьевной бифштекс, запивая яблочным соком.
Стас очень похож на своего отца, телосложением, мимикой, жестами, чертами лицами и цветом волос, только разрезом и цветом глаз — на маму, у Евгения глаза темно-карие, а у Стаса они — насыщенно-зелёные.
В последнее время я пыталась найти в поведении и словах отчима что-то такое, из чего я смогла бы понять, догадывается он о наших со Стасом отношениях или нет, но он вёл себя, как обычно. Понимаю, что рано или поздно нам нужно будет всё рассказать родителям, но на данный момент я не была готова это сделать, и радовалась тому, что Стас поддержал меня в этом.
И если о том, что думает об этом обо всем отчим, я знаю со слов его сына, то о том, как отреагирует мама, я не имею ни малейшего представления. Она очень хорошо относится к сыну своего мужа, но, как она посмотрит на то, что пасынок встречается с её несовершеннолетней дочерью? Я перевела взгляд на маму, она уже принесла наши паспорта для брони билетов и номеров в гостинице, и теперь, отодвинув от себя тарелку, вводила наши паспортные данные, периодически заправляя непослушный короткий локон за ухо.
Наверняка она сначала удивится, мама до сих пор считает меня маленькой девочкой, посмотрит на Стаса и на его ко мне отношение под другим углом. А каков будет её вердикт? Думаю, мама всё поймёт и в любом случае примет моё решение.
А для того, чтобы и мама, и отчим не были против, нужно показать им, что Стас настроен решительно и серьёзно. Потому что, если у нас что-то пойдёт не так, то разлада в семье не избежать, в этом отчим прав.
Часть 50
Стас приехал перед самым новым годом и остался у нас, не торопясь ехать в свою квартиру. Я украдкой проникла в его комнату, когда он принимал душ, а мама с отчимом уехали в торговый центр, чтобы прикупить что-то к отпуску. В том, что нам приходилось прятаться, было какое-то очарование, но и минусов было много. При встрече не смогла его поцеловать, так как к нему было приковано внимание родителей, а я стояла молча, переминаясь с ноги на ногу, от желания коснуться его зудели пальцы рук, и от улыбки, словно спазмом, свело щёки.
Проходя мимо меня, Стас незаметно от всех сжал мою ладонь, нежно погладив руку большим пальцем, быстро наклонился и оставил лёгкий поцелуй на виске. Скучал, видела это по его глазам, и ждала момента, когда мы сможем остаться наедине, чтобы он подтвердил мне это.
Подошла к окну, слегка отодвинула шторы и присела на широкий подоконник. За окном — самая настоящая зима, с пушистым белым снегом и небольшим морозом, и небо — звёздное и ясное. За спиной скрипнула дверь, и я обернулась. Стас, в одном полотенце на бёдрах, неспеша шёл в мою сторону, хищно улыбаясь.
— Попалась? — заключив в объятия, прошептал.
— Стас, — возмущённо прошипела, — ты же мокрый!
— И ты сейчас будешь, — от двусмысленности прозвучавшего обещания в животе стянуло узлом, я перестала вырываться, когда его губы накрыли мои. Он стиснул меня, сжимая крепче, оторвался от моих губ и проложил дорожку поцелуев до шеи. Я откинула голову назад, открывая доступ, и уперлась затылком в стекло, а Стас подтянул меня за бёдра ближе к себе. Мои ладони поглаживали его влажную после душа кожу, цепляясь ноготками в те моменты, когда чувствовала лёгкие укусы.
Его пальцы пробежались по талии и проникли под футболку, слегка приподняв её, и выше, к кромке нижнего белья. Я выгнулась, приблизившись к Стасу и обвивая ногами его талию, он положил руки на поясницу и надавил так, что я плотно прижалась к его животу. В какой-то момент он расслабил хватку, но не выпустил меня из объятий, я обвила его шею руками и положила голову на его плечо.
— Не могу держать себя в руках, когда дело касается тебя, — прошептал хрипло, оставляя поцелуй на виске.
Я спрятала лицо в изгибе его шеи, потерлась носом и притихла, упиваясь желанной близостью любимого человека.
— Ты решил, где будешь встречать новый год?
— Ещё нет. А ты не передумала ехать с родителями?
— Ты же знаешь, я не могу отказаться от этой поездки, — глубоко вздохнула.