"Спасибо. Я люблю тебя".
Перечитала и стёрла, не могу такое ему написать, поэтому просто: "Спасибо."
Нажала отправить и отложила телефон. Читать книгу расхотелось, всё равно сейчас ничего не пойму. Накрылась одеялом и закрыла глаза. Спи, Алиса, хватит мечтать. Надумала уже себе всякого, а это был просто жест вежливости. Все-таки, в первую очередь сейчас я — его младшая сводная сестрёнка. И скоро всё, что было между нами, забудется, а общаться нам придётся. Только позже, когда не будет так больно, когда я смогу спокойно с ним разговаривать, и когда меня не будет рвать на части от одной только мысли о том, что он с другой. К ни го ед . нет
— Алиса, мы задержимся, ужинай без нас, — сообщила мне мама по телефону.
— Надолго? Я могу сходить на пробежку, а потом мы вместе поужинаем?
— Может, нас дождёшься? — с сомнением в голосе спросила мама, они с отчимом по-прежнему ходили со мной в парк каждый раз, когда я бегала там.
— Зачем? На улице ещё светло, весна же, — она согласилась, и мы договорились, что поужинаем вместе, они приедут домой примерно к тому времени, как я вернусь с пробежки.
На улице было пасмурно, целый день шёл дождь, поэтому парк сегодня был немноголюден. Когда до финиша оставался один круг, меня остановил прохожий. Парень, лет двадцати пяти-тридцати, одетый в спортивный костюм и кепку.
— Девушка, простите, что отвлекаю, но мне не к кому обратиться. Уделите, пожалуйста, пару минут, — приветливо улыбнулся он мне, а я осмотрелась вокруг, и действительно никого не увидела, кивнула ему, чтобы он продолжал. — Спасибо, а то я уже отчаялся. Понимаете, приехал на день рождения к сестре, в первый раз в вашем городе, а телефон сел. Помнил примерный маршрут, шёл строго по нему, и попал в парк, теперь понимаю, что, похоже, я заблудился. Вы не подскажете, где находится Восточная улица?
— Восточная? — ещё раз оглянулась, пытаясь вспомнить расположение этой улицы и определить направление. — Это вам сейчас нужно пройти вот здесь, чуть левее будет выход, — указала рукой, — а там увидите пешеходный переход, прямо напротив…
— Простите, что перебиваю, но я там был минут пять назад. Там нет выхода, — он махнул рукой в ту сторону, куда я указала ранее.
— Ну, как же? — засомневалась, а потом прокрутила в уме расположения всех выходов из парка. — Точно есть, вы что-то путаете.
— Нет же, я вот только что обошёл там забор по периметру, и выхода там точно нет, я бы заметил. Может, есть ещё вариант, как пройти?
— Идемте, я покажу вам выход, — упрямо зашагала в ту сторону, и услышала, как случайный прохожий двинулся за мной, тяжело топая по асфальтированной дорожке. А через пару минут почувствовала удар сзади по голове и почувствовала, как моё сознание куда-то уплывает, а я начинаю падать.
Часть 57
Пришла в себя от внушительной пощёчины, отшатнулась от удара и тут же почувствовала жуткую головную боль, глаза и вовсе не открывались, веки словно свинцом были налиты.
— Очнись, спящая красавица, пропустишь всё самое интересное, — сквозь гул в ушах услышала чей-то голос и пыталась сообразить, кому он принадлежит.
Хотела провести рукой по голове, чтобы проверить её целостность, но поняла, что все мои конечности обездвижены. Руки висели выше уровня головы, и в запястья что-то больно впивалось. Ноги, похоже, были тоже связаны.
— Давай, открывай глаза, я же вижу, что ты очухалась, — снова этот противный голос, бьющий по нервам.
Разлепила веки и увидела перед собой того самого прохожего, которого я, по доброте душевной, хотела проводить до выхода из парка, чтобы он снова не заблудился. И почему меня так и тянет на неприятности? Осмотрелась вокруг и поняла, что мы находимся в частном доме, и я сидела на полу, привязанная к батарее.
— Привет, Алиса, — наклонился ко мне так близко, что я могла видеть его глаза.
Кепки на его голове уже не было, и, разглядев его лицо с такого расстояния, мне показалось, что я его уже где-то видела, но никак не могла вспомнить, как не старалась. А потом, словно вспышка, в голове промелькнула ужасающая мысль — он меня знает.
— Откуда вы меня знаете? — прохрипела я, облизав пересохшие губы.
— Откуда? — он отошёл от меня и сел в кресло, стоящее прямо напротив. — Много слышал о тебе, мелкая.
— Слышал? От кого? — немного покрутила затекшими руками, но облегчение это не принесло.
— От брата твоего и от своей сестры, — ухмыльнулся он, продолжая буравить меня презрительным взглядом.
— Сестры? — и тут я поняла, где видела эти глаза, но не этого человека. Это Семён, Светин брат и друг Стаса.
— Поняла, кто я? По глазам вижу, что поняла, — закинул ногу на ногу и откинулся в кресле назад.
— Что ты от меня хочешь? Я тебя даже не знаю, — спросила настороженно.
— Что хочу? Хочу, чтобы вы прочувствовали то, что испытывала моя семья все эти месяцы, — говоря это, он смотрел куда-то мимо меня, а в глазах плескались злость и безысходность.
— При чем тут я? Я ничего о вас не знаю.
— Ты не причём. Конечно же, нет. Ведь Стас так тщательно оберегал сестрёнку и ничего не рассказывал о нас, так ведь? — он перевёл взгляд на меня.
— Я не понимаю.
— Поймёшь, обязательно поймёшь, — он рывком поднялся с кресла и отошёл к столу. — Я расскажу тебе, — бросил через плечо, — только для начала ты выпьешь таблеточку.
— Какую…. таблеточку? — я вся подобралась, наблюдая за тем, как Семён наливает воду в стакан из пятилитровой бутылки.
— Одну из тех, которыми пичкуют мою сестру в психушке, — не поворачиваясь, ответил он, и, судя по звуку, выдавил из блистера таблетку.
Он подошёл ко мне с пластиковым стаканчиком, наполненным наполовину водой.
— Ну? Открывай ротик, Алиса, — он протянул руку с таблеткой ко мне, а я плотнее сжала губы, — Не заставляй меня применять силу, — он начинал злиться, а я ещё больше испугалась. — После первой таблетки ничего не будет, то ли дело после курса лечения, — он поставил стаканчик на пол и, прижав коленом мои ноги к полу, чтобы я не могла двигаться, надавил на щеки, силой раскрывая рот.
Положил таблетку на язык и, запрокинув мою голову назад, залил водой, я начала захлебываться и глотать воду, которая уже готова была политься чуть ли не из носа. Таблетка, естественно, была проглочена вместе с водой.
— Умница, — он отошёл от меня и занял свое место в кресле, а я продолжала кашлять.
— Тебя посадят, — сипло пробормотала.
— Ахах, не смеши меня. Меня этим не испугаешь, — его глаза бешенно заблестели, делая его похожим на зверя.
— Стас же твой друг! Как ты ему это объяснишь? — привела ещё один аргумент.
— Поправочка. Он был моим другом. До тех пор, пока не переспал с моей сестрой. Улавливаешь разницу? Какие жы вы, бабы, дуры! Сколько раз я ей говорил, ну, не нужна ты ему, хватит стелиться перед ним. Но нет, она же его любит, — со злостью сплюнул себе под ноги, — ведь звал же её с собой, но она осталась, говорит, к любимому поближе, — он брезгливо поморщился и продолжил: — Придумала потом сказочку про выгнавшую её из квартиры неадекватную хозяйку. А братец твой, рыцарь благородный, пустил пожить у себя. Я тогда успокоился, подумал, ну, пусть живут, может, получится у них что. Но тут она стала плакаться, что Стас-то на сестричку свою совсем не по-братски засматривается.
Я слушала, открыв рот, и не веря своим ушам. Она давно помешана на Стасе, не верю, что это любовь, это болезнь какая-то. И брат её тоже не совсем адекватный. Угораздило же Стаса с ними связаться.
Семён достал пачку сигарет из кармана и, чиркнув зажигалкой, закурил.
— А я ведь бросил, — покрутил прикуренную сигарету в руках, разглядывая её.
— А от меня тебе что нужно? Мы со Стасом не общаемся, — руки застыли так, что я их перестала чувствовать, хотелось выпрямиться или хотя бы сесть поудобнее, но вряд ли этому типу знакомо такое слово, как сострадание, поэтому вслух ничего не говорила о своих неудобствах.