— Бляяяяяяяя!
Нечеловеческим усилием воли Даня заставил себя не сбрасывать скорость. Зажмурился, когда деревенский уже прямо перед капотом оказался. Удар был такой, как будто камень из-под колес впереди идущей машины отскочил. По лобовому стеклу мелкой сеткой трещины пошли. Костров неверяще выдохнул. В дальнем свете фар метались тени. Даня чувствовал, что его трясет от страха. Он вцепился в руль так, что костяшки на руках побелели. Шею свело болезненной судорогой. Только бы выехать. Внедорожник подпрыгивал на знакомых ухабах — где-то здесь Костров Артема подобрал. Туда он ехал намного медленнее, сейчас так не получалось. Мысленно надеялся не пробить брюхо машины, чтобы масло или антифриз не вытекли, а то все, дальше пешком бежать придется.
Когда Даня выехал на трассу, смог еще немного выдохнуть. Сбежал. Живой. Как только впереди замаячила заправка, он съехал на обочину. Посмотрел на руки — они тряслись как у алкаша после недельного запоя. Пока выбирался, словно целая жизнь прошла. Чертовщина. Долбаная, стремная чертовщина! И мужик этот с рубанком… Кого он там тесать собрался? Беглеца заживо? Чтобы вместо столбика закопать? Костров рассмеялся — невесело, с надрывом. Смеялся так, что глаза заслезились. Когда немного отпустило, Даня сложил на руле руки и уперся в них лбом. Часы показывали всего восемь вечера. Если поедет домой, к утру будет в Москве и постарается все забыть. Он понимал, что надо сдвинуться с места, но продолжал сидеть. Через час смог заставить себя выйти из машины и переодеться. После колодца от одежды мертвечиной несло.
Даня доехал до заправки. Залил полный бак, купил кофе и снова съехал на обочину. Его словно парализовало. Он бездумно смотрел, как по трассе в обе стороны несутся машины, а он будто застыл во времени — как и та проклятая деревня. Иногда он на полчаса-час проваливался в тревожный сон. Иногда заводил машину, чтобы согреть остывший салон. Но так и не смог тронуться с места и поехать в Москву.
Когда рассвело, Даня выехал на трассу и погнал вперед. За ночь внутри созрела злая решимость. Все противилось оставлять эту чертовщину вот так. Просто малодушно забыть и не думать, сколько еще людей там может сгинуть. Костров съехал в небольшую деревушку — обычную, живую. На вопрос, есть ли у них колодец, местные удивились. Какие колодцы, если у всех давным давно свои скважины? Но если очень надо, то есть. Костров набрал в полуторалитровую бутылку ледяной воды, развернулся и помчал обратно — в Вяземское. Пока вчера ждали темноты, Артем озвучил предположение, которое сильнее бетонного блока мешало просто так домой уехать. Парень сказал, что если ритуальный колодец вскрыть и налить туда воды из настоящего колодца, который для жизни создан, то это может очистить жертвенник.
Даня опустил боковые стекла и очень медленно ехал по разбитой дороге, вслушиваясь в тишину. Колокол не звучал. О вчерашнем напоминали только трещины на стекле да вмятина на правом крыле внедорожника. Морально Костров был готов, что при наилучшем раскладе он должен увидеть руины, но все-таки не смог изумленного вздоха, когда впереди выросли черные остовы домов.
Он вышел из машины. Перед глазами было все то же самое, что он увидел на фотке, когда снимал колышки. Все то, куда он так рвался на раскопки. Старая забытая деревня с разрушенными домами и полусгнившие столбы, совсем непримечательные, если не знать их историю. Даня невесело усмехнулся и вытащил из машины саперную лопату, металлоискатель и рюкзак. Снова поднялась уверенность — все правильно он делает. Он должен попытаться.
Костров остервенело долбил лопатой по деревянной крышке пока та не поддалась и с треском не осыпалась в шахту. Он посветил фонарем. Внизу среди земли угадывались человеческие кости. Даня взял бутылку воды и вылил ее в шахту колодца. Ничего не произошло. Никто не заорал дурным голосом, изнутри не вылетели тени. Ни единого намека, сработало или нет. Костров собрал вещи и пошел к сараю, где он очнулся. Точнее, к его останкам. Крыши уже не было. Уцелели две стены и то наполовину. Возле одной он вчера сидел и думал, что все, смерть ему пришла. А кого-то она здесь на самом деле забрала.