— Согласен, Николай Юрьевич. Я все понял и сейчас же займусь этими вопросами, — твердо заверил первого секретаря заворг.
Оставшись один, Богородов не спеша поднялся из кресла, прошелся до двери, потом остановился у окна, посмотрел на стремнину сливающихся вод Оки и Волги и невольно подумал: «Хорошо, когда поток один. Он сильнее. Скоро и я стану сильнее, освободясь от ненужного конкурента и соперника. Впрочем, какой он соперник? Человеку скоро на пенсию. В принципе, можно бы дать поработать ему и подольше, пусть и не такой большой срок, как Равинчику, но тоже солидный. Ведь как ни верти, но отрицать трудно: Славянов дело знает и руководить умеет. И я сам, предлагая на бюро доверить ему возглавлять наши штабы по строительству и реконструкции важнейших объектов, по сути, умело использовал эти его качества. Но характер у него не простой. И на бюро, можно не сомневаться, он проявится: грудью встанет против исключения Секачева из партии. Ну что ж, пусть покажет себя борцом за справедливость, а будет выглядеть, без сомнения, белой вороной: никто из членов бюро его не поддержит. А на пленуме обкома партии? Вероятно, найдутся смельчаки из председательского окружения, но единицы, которые ничего не решат. А вот после пленума мы разберемся с каждым из них персонально… И вообще после пленума, думаю, вопрос со Славяновым будет закрыт. «Сибиряк» в прошлый приезд говорил, чтобы звонил ему, если возникнет надобность. На этот раз характер председателя сослужит ему плохую службу: предстоящее бюро — это начало его низвержения с высокого поста, а пленум практически положит конец его политической карьере. И вопрос будет снят с повестки дня. Интересно, как отнесутся к этому в Москве? Вряд ли у Славянова найдутся теперь серьезные защитники. Так что пусть Славянов вместе с Секачевым рыбачат, ухаживают за своими садами, занимаются дальнейшим изучением гнуснейшей книжки уже бывшего председателя, с которой он так ловко высунулся когда-то на докладе у секретаря ЦК КПСС. Надо уметь не только рассчитывать, предугадывать возможные варианты своих действий и решений, но не менее важно упорно выжидать подходящий момент для их реализации. Я слишком долго терпел и выжидал. Теперь все пойдет по моему плану: сначала проведем юбилей председателя облисполкома и сделаем это с большим размахом. Но, думаю, он будет последним в его служебной карьере. Как говорил один любитель кукурузы из Кремля, отдавший ни за что ни про что русский Крым Украине, теперь наши цели ясны, задачи определены. Будем бороться за их осуществление».
Довольный, Богородов вызвал машину и отправился на крутой берег Волги, где любил посидеть в одиночестве и поразмышлять о смысле жизни и своем назначении на земле. Он любил этот заповедный уголок природы, где можно было побыть один на один со своими мыслями, что давалось ему куда легче, чем общение с такими людьми, как Славянов и ему подобные.
С момента назначения нового начальника УВД области прошло совсем немного времени, а о нем уже повсюду — на заседаниях, собраниях, на сессиях и пленумах райкомов партии — заговорили как о человеке, который рьяно взялся за дело и сумел привлечь к работе милиции внимание всей общественности области.
Как опытный, знающий свое дело сыщик, Пенкин сумел так организовать работу своего управления, что сразу были взяты под контроль все предприятия — мясокомбинаты, молокозаводы, холодильники, винзаводы и другие объекты пищевой и перерабатывающей промышленности, автомобильный гигант ГАЗ, речной порт, в которых систематически на протяжении многих лет происходили хищения государственной собственности. Сразу оказалось заведена не одна сотня уголовных дел в районах, городах, и особенно в областном центре. Такого мощного наступления на расхитителей, несунов и жуликов в регионе еще не бывало. Оправдывая личное доверие министра, Пенкин старался достойно показать себя и, будучи уверен, что сможет это сделать, в одной из частных бесед с авторитетным кругом лиц смело заявил: «Меня пока в области еще не знают, но скоро обо мне заговорят повсюду!»
Это заявление, подкрепленное открытием новых уголовных дел, оказалось пророческим: о Пенкине действительно заговорили, дружно дав ему кличку «курский Соловей-разбойник».