Филиппов, невольно улыбнувшись своим воспоминаниям, добавил рассудительно:
— Но, мы с вами можем побеседовать и в темноте. Нам не доклад с трибуны читать, как это случилось однажды на юбилее городской телефонной станции. От руководства области выступал тогда Славянов, поздравлял коллектив станции с правительственной наградой: орден «Знак Почета» дали. И вдруг, когда Иван Васильевич читал подготовленный текст выступления, над трибуной погасла лампочка! Он, не растерявшись, начал говорить, отступив от текста. А я бросился к дежурному электрику… Причина оказалась — проще некуда: кто-то вывернул пробку. Но поволноваться нам пришлось немало!‥
Неожиданно на столе директора универмага зазвонил городской телефон. Буравков извинился и, пояснив, что ждет сообщения с «Красного вулкана», торопливо снял трубку.
— Слушаю! Привет, Иван Яковлевич. Что хорошего скажешь? Прекрасно! С меня причитается. Можно хоть сейчас. Подъезжай ко мне. Все будут рады… Не можешь? Ну, значит, встречу отложим до лучших времен.
— Что за новости с родного завода? — поинтересовался Филиппов.
— Моей матери, как старой производственнице, выделили в продажу новенькую «Волгу», — радостно сообщил Буравков.
В кабинете вспыхнул свет, и все невольно зажмурились от ярких огней люстры.
— Надо обмыть добрую весть! — предложил Филиппов, подумав, что замдиректора «Красного вулкана» Иван Николаев слово свое сдержал.
— Это мы с удовольствием! — с готовностью поддержал его директор универмага, вынимая из холодильника очередную бутылку водки…
Просидели еще немало, и домой Владимир вернулся довольно поздно. Катерина сразу поняла, что он навеселе.
— Опять начинается? Что сегодня у тебя за праздник? — строгим голосом высказала она свое отношение к поведению мужа.
— Можно и так сказать. Представляешь, импортный костюм отхватил — закачаешься. Вот и обмыли.
Филиппов с достоинством развернул свои покупки, демонстрируя их внимательно наблюдавшей за ним жене.
Катерина немного смягчилась, однако, сказав, чем он может поужинать, если хочет есть, ушла в спальную комнату и закрылась на задвижку, чего не делала уже очень долгое время.
«Ну что ж, нам не привыкать, — ничуть не обидевшись, подумал Владимир, убирая новые вещи в шкаф и отправляясь на кухню. — Мне и в большой комнате спится совсем даже неплохо!»
Без стука о сейф, стоявший в правом углу, открылась дверь, и в кабинете Филиппова неожиданно появился Соколовский — как всегда, одетый с иголочки, с неизменным дипломатом в руках. Но Филиппов сразу же заметил, что без привычного озорного настроения; на лице Влада вместо улыбки застыли напряжение и обеспокоенность. По традиции обнялись, потискали друг друга, и без всяких предисловий «маршал» пожаловался:
— Этот Пенкин начинает доставать наших. Обложил, как медведя в берлоге, дядю Вову, хотя ни одного похищенного декалитра комиссия на заводе не обнаружила. Теперь взялся за Веру Павловну — якобы она присвоила наборы хохломы тысячи на две — и добивается разрешения на ее арест: она же депутат областного Совета. Говорят, вопрос обсуждался на исполкоме. Если ты на нем присутствовал — поделись, что сказал в своем выступлении Богородов. Слухи не из приятных.
— Все так и есть, — вздохнув, подтвердил его слова Филиппов. — Богородов выступил практически с заключительным словом по информации Пенкина о допущенных в области хищениях и разбазаривании социалистической собственности. «Первый» резко критически высказался в адрес многих коммунистов, которые занимают руководящие посты, особенно руководителей винзаводов, в том числе и Графова, задел Биркину и других, но крепче всех от него досталось Микетину. Он сказал так: «По ходатайству обкома партии совсем недавно Микетину было присвоено звание «Заслуженный работник торговли». А Микетин — мне стыдно об этом говорить, но это уже факт — в числе твердо подозреваемых. Человек не оправдал доверия партии. И мы, — подвел черту Богородов, — должны подумать, а может ли такой руководитель находиться в рядах нашей партии?»
— Да, это приговор! — согласился «маршал».
— Кстати, — сообщил Филиппов, — такой же разнос Леонтию Богородов устроил и на пленуме обкома партии. Поэтому Пенкин так усиленно старается прихватить Микетина, хотя следует признать, что данных для взятия его под стражу пока очень мало. И тем не менее Леонтий сейчас, как и Биркина, полностью под «прицелом» Пенкина. Однако Славянов решение о снятии с них депутатской неприкосновенности принимать не торопится и тем самым сдерживает запланированный арест, связывает руки начальнику УВД. Сколько времени будет длиться такое противостояние — неизвестно, но на долгую отсрочку рассчитывать, видимо, не приходится. Что касается директора винзавода Графова, тут уже все определилось: со дня на день твоего друга дядю Вову возьмут под стражу. И помог в этом следствию его шофер, наговоривший столько всего, что хватит не только на дядю Вову, но и на других, кому он лично отвозил коньяк или водку…