— Да, Иван Васильевич, записал. Все сделаем в лучшем виде. Я предупрежу вас, куда нужно будет подъехать, — сказал Владимир, но, взглянув мельком на шефа, заметил, как он недовольно нахмурился, и сразу понял, в чем дело, а потому тут же добавил: — А можно и не ездить никуда.
— Тогда все! Действуй, Владимир! — Лицо Славянова подобрело, морщины на лбу разгладились, а брови вернулись на привычное место.
Довольный таким поручением, Филиппов вышел из кабинета шефа уверенно и пока дошел до своего, в голове уже составил план. Надо оперативностью решения удивить шефа. Не два-три дня и даже не один-другой, а провернуть все максимум за два-три часа. Шеф, конечно, мог пригласить начальника управления торговли, но не стал, значит, знал, что мои друзья — Соколовский и тот же Буравков — могут и без его вмешательства решить вопрос, как, впрочем, знает он и про то, что среди моих друзей много артистов и художников, но особо уважает он за преданность делу директора цирка Панкратова. Шеф знает все, вот только неизвестно: от кого? Он даже предупредил однажды, чтобы Филиппов с определенного времени в цирке по вечерам особо долго не задерживался, вернее не засиживался, и даже какое-то время лучше бы вообще не появлялся там: идет негласная проверка органами безопасности. И всю эту бузу корреспондент «Правды» затеял: уж очень захотелось ему раскопать в цирке что-то из ряда вон выходящее. Филиппов, конечно, спасибо шефу, на всякий пожарный предупредил Панкратова об этом, но «вылазки» к нему на «огонек» никто прекращать не стал. И нередко там по-прежнему собирались многочисленные друзья директора, в том числе известные руководители высшего ранга.
Распалившись воспоминаниями, Филиппов тут же набрал номер Буравкова и вкратце рассказал ему, что от него требуется. Задачу поставил жестко — не только решить, но решить самым срочным образом вопрос покупки обуви для младших Славяновых.
— А именно? — попросил уточнить Буравков.
— Конечно, не день, не два. Думаю, у коммерческого директора универмага возможности немалые. Используя их, не сомневаюсь, ты для председателя облисполкома способен справиться с поручением часа за два. Молчишь — значит времени маловато. Тогда прибавим еще тридцать минут, то есть к концу рабочего дня. И сразу ко мне, — конкретизировал задачу Филиппов.
— Решил бы и за час, но, к сожалению, эта обувь у нас кончилась, — растерявшись, беспомощно пояснил Буравков. — Батники есть. Красивые. А обувь, я импортную имею в виду, даже из заначки вся уже продана. Позвонил бы на полдня раньше, ну хотя бы часа на три. Только что две пары ушли.
— Саша, а где твои связи? Ты все говоришь: «Дайте работать. Работать не мешайте». Вот и даем тебе такую возможность — работай, — Филиппов точно воспроизвел любимое выражение Буравкова и напомнил: — В городе есть базы, орсы, торги. Займи на худой конец или выкупи. Решается твоя судьба, учти это. Если не можешь — пойду к свату.
— Все понял, Владимир Алексеевич. К концу рабочего дня буду у тебя, — бодро заверил его Буравков.
Все получилось, как и предусмотрел Филиппов. Без пяти шесть — за пять минут до окончания работы аппарата — Буравков, с модной сумкой, а не с дипломатом, как обычно, энергичный и радостно воодушевленный, появился у него в кабинете.
— Достал? У кого? — глядя на сумку, спросил Владимир.
— Секрет фирмы.
— Ладно, если так. Главное — справился с поручением! — Филиппов, закрыв дверь на задвижку, осмотрел вещи — они ему понравились. Не откладывая дела в долгий ящик, снял трубку красного телефона и доложил председателю о выполненном задании: — Все у меня, Иван Васильевич. Хорошо. Я позвоню и скажу, чтобы встретили машину. — Закончив разговор с шефом, заметил все еще сияющему от счастья другу, что сегодня посидеть не выйдет: Славянов просил остаться. К тому же следует довести и это дело до конца. После ухода Буравкова сразу набрал номер диспетчерской гаража облисполкома, попросил к телефону шофера председателя и четко объяснил ему, что и как нужно сделать.
Было уже без пяти восемь вечера, когда Славянов снова вызвал к себе Филиппова. Провожавший его до двери заведующий общим отделом Леснов, еле поспевая за ним, высказал предположение:
— Что-то он поздновато тебя. Неужели опять текст какого-нибудь выступления?
— Не особенно желательное поручение, но все может быть! — вздохнув, ответил Филиппов и открыл дверь кабинета председателя. По радостному лицу его понял: ни выступления, ни доклада писать не потребуется. Дело было в другом: сыновьям вещи пришлись по душе.