Хилмидир и Мэнатэль, да я. Поэтому, когда меня снова вызвали на поединок с ледяным эльфом, с большим старанием тяжело поднималась с земли. Сама же никак не могла взять в толк. Почему соперники настолько хилые? Словно выбирают лучших из худших. Отец рассказывал, что в былые времена эльфы были выносливыми, сильными и отважными. Наши предки могли сутками без сна и еды биться с полчищами орков и не вспотеть, а тут. Наш прадед голыми руками ходил на Паучиху — богиню тёмных эльфов и убил её, правда, и сам погиб, но его память о его подвиге трепетно хранима нашей семьёй. Мы достойные потомки его начинаний.
Ещё один бой, ещё одна игра на публику. Хилмидир был настроен куда более решительнее, чем его собрат. Он не давал мне передышки, пытался достать меня своим мечом. Я ускользала, используя технику теней. Я дала ему даже меня подловить, опрокинуть на землю, но только после того, как мой меч оставил кровавый след на его предплечье. Я всё правильно рассчитала, как и с Лесновеэлем. Рана затянется не сразу, может, через месяц, смотря насколько способные целители попадутся им. А так Лесновеэль уже лежал на земле от потери крови. Хилмидир не сможет держать лук и меч. Я поднялась с земли, отряхиваясь. Судьи в изумлении смотрели на меня. Ни одной царапины, зато ткань куртки Хилмидира темнела на глазах.
— За что? — тихо спросил он меня, обиженно и по — детски.
— Без обид, брат, — отозвалась так же тихо, как и он, на манер ледяных деревенских. — Я предупредил, эта должность должна быть моей. Через два месяца будешь как новый. А пока полечишься в лазарете, отдохнёшь.
— Ты выжил из ума?! — вскричал Гасаритон, подлетая ко мне и хватая за грудки, приподнимая над землей.
— Ты думаешь, что творишь?
— Начальник, не стоит, — подоспел брат, когда меня начали особенно сильно трясти.
— До первой крови — не значит убить и калечить соперника! — ревел медведем командир личной стражи.
Я усмехнулась, уточнила:
— Когда на владыку нападают, вы тоже любезничаете с врагом? Может, из‑за этого никто долго не задерживается на этом посту?
— Ты забываешься, юнец! — вскричал Гасаритон, отбрасывая меня в сторону. Я легко приземлилась на ноги, отвешивая ему поклон. Ну что ж. Раз не смогу стать личным охранником, зато уйду красиво.
— Он прав, Гасаритон. Он показывает, на что способен. А он способен поразить врага с одного точного выпада. Он просто показывает свои знания, — заступился за меня Конрод. — Юноша, если он не возьмёт тебя, то знай, ты уже зачислен в мой отряд. Станешь моим помощником, потом и заместителем. Я поражён и не собираюсь отпускать тебя.
Я тепло улыбнулась первому командиру границ. Хороший ход, да только я не прониклась. Я всё ещё зла. Остался последний противник. И наши учителя сами были учениками одного мастера. Теперь осталось узнать, кто лучше — Хани или Трибор.
Я размяла шею, поворачивая голову в разные стороны, повела плечами, дерзко глядя на Мэнатэля. Но гонга к началу поединка всё не было. Мы исследовали друг друга взглядами, острыми, как наши мечи. Я знала, что он войдёт в транс. «Танцующий убийца» — стиль, которому равным был лишь «Порхающая смерть».
— Смотрины окончены, — неожиданно вскричал Гасаритон. — Устроили тут побоище.
— Держи себя в руках, — осадил его Трибор. — Владыка смотрит.
Я резко обернулась, с радостью выискивая Тантриона в толпе. Да, он был там и разговаривал с Хани! Они не смотрели по сторонам, но были в центре не только моего внимания. Тантрион сегодня выбрал свой любимый оранжевый плащ. Рыжие всполохи оживляли бледную кожу нашего владыки, делая его более молодым. Мой король возвышался над Хани, который отчего‑то смотрел в пол, кивая головой. Прекрасный лик самых моих любимых и дорогих мужчин не могли затмить окружающие их эльфы.
— Эй, юнец, — насмешливо позвал меня мастер Каятон, — неприлично так откровенно глазеть на его величество.
Я закатила глаза, как же мне надоели эти вечные одёргивания.
— Неприлично — не смотрите, — буркнула ему в ответ.
Гасаритон и Трибориндил хмуро пытались пристыдить меня взглядами, но могли и не стараться. Это будь я благородной леди, возможно, постеснялась бы, а теперь я юнец. Мне стыдливо опускать глазки не с руки. Да и не откровенно я смотрела на владыку, а с любовью и почтением.
Я думаю, самое время показать моему возлюбленному, какой тут беспредел творится. Поэтому с насмешливой улыбкой, закинув меч на плечо, громко обратилась к Гасаритону: