Достигнув стен города, мы преодолели последнее препятствие и оказались в сердце царства Паучихи, наполняя его встревоженными криками и громкими приказами. Наш отряд легко продвигался по улицам, отстреливаясь от встречных тёмных. Незаметными у нас не получалось быть, поэтому времени даже передохнуть не было. Крики погони и топот ног постоянно слышались с разных сторон. Доставая на бегу стрелы, приходилось снимать засевших в земляных домах лучников и магов. Но мы были быстрее и сильнее тех, кто остался защищать нижние кварталы. Даже маги не могли поймать нас своими заклинаниями. Ветер шептал куда свернуть, он был мне путеводной нитью, даровав надежду на встречу с братом. Он нашёл Хани, и теперь меня ничто не могло остановить. Даже владыка, тихо ругаясь, с трудом поспевал за мной. Ветер вёл тайными ходами, подсказывая какие закоулки безопасны, а где притаился враг.
Через несколько кварталов нам стали встречаться более богатые дома, украшенные множеством огней и отгороженные высокими железными воротами. Они доставляли нам большие проблемы, и я искала более укромные улицы, пока не поняла, что ветер зовёт меня в один из этих особняков.
Он стоял практически возле дворца, поэтому мы и заметили на одной из параллельных улиц отряд Ахра. За ними была организована погоня многочисленнее, чем за нами. Но и нам не доставляло удовольствия перепрыгивать через кованые ворота, убивая стражей, защищающих вход в особняк. Выбив дверь, один из теней получил стрелу в руку. Я выпустила в ответ сразу несколько стрел, ветер придал им ускорение и направление, после чего мы смогли проникнуть в просторный холл. За спиной послышались страшные звуки, издаваемые каменными големами. Одного взгляда назад было достаточно, чтобы понять, что оркам сейчас будет туго. Големов было шесть штук под управлением трёх магов. И все они шли плотным строем, ломая ступени дороги на поверхность.
Ветер дёрнул за косу, заставляя не отвлекаться. В особняке, оказывается, было полно воинов. Они высыпали в холл, окружая нас. Тени, сверкая мечами, не давали возможности прицелиться, вырезали лучников. Мой владыка взмахами меча заливал белый мрамор пола чёрной кровью тёмных. Я снимала тех, кто появлялся на балконах, прячась за тонкими витыми колоннами. Надо отдать должное хозяйке особняка, вкус у неё был. Изящные линии каменных перил, светлый мрамор, как стен, так и потолка, яркое освещение, словно и не в подземелье находимся.
Ветер упорно тянул меня за собой, и я спешила, перескакивая ступеньки, поднималась на второй этаж. Владыка пару раз дёргал меня за руку, задвигая себе за спину. Тени не отставали, усердно расчищая путь. Я держала магический щит от нефизических воздействий на случай, если в особняке есть сильный маг.
Никогда не вела бои в домах. Это было ужасно неудобно. Пришлось убрать лук и взяться за мечи. Новый в правой руке, в левой — старый, проверенный. Порой я отвлекалась на Тантриона, который в своей холодной ярости был подобен богу. Его плащ плотным щитом укрывал владыку от выпадов тёмных, давая несколько секунд для смертоносного замаха мечом. Все его противники опадали к его ногам, руками зажимая раны. Они истекали отравленной чёрной кровью, своими телами мешая другим нападать на владыку. Тени не уступали королю, увеличивая счёт в нашу пользу.
Я слушалась велению ветра и в скором времени ворвалась в спальню, где мне путь преградила одна их магов тёмной братии. Она была вооружена и не давала обмануться своей хрупкой с виду красотой. Тёмная эльфийка показала мне свои коготки, бросив в меня заклинание вечного сна, при этом кровожадно блеснув жёлтыми глазами. Но мой щит выстоял, рассеяв заклинание. Поняв, что магия не поможет, она сходу набросилась на меня, не давая толком зайти в спальню. Её выпады чуть не сбивали меня с ног. Парные клинки свистели возле моего лица, и им вторил крик Хани, требующий, чтобы я остановилась. Но разве это могло подействовать? Я же видела, что он был прикован к стене возле кровати и рвался ко мне, туго натягивая толстые звенья своих оков.
— Хэни, умоляю, не убивай её! — оглушил крик брата, когда я уже готова была нанести последний удар, который снесёт красивую головку с тонкой шеи. — Я люблю её!
Я замерла, удивлённо моргнув. Та, которую я держала за волосы и приговорила к смерти, оказалась возлюбленной брата? Я неверяще перевела взор на Хани, который изменился за эти несколько дней разлуки. Он осунулся, тёмные круги под глазами, в уголках век залегли морщинки. Я радовалась что не чувствовала в нём яда Паучихи, а значит, он всё ещё светлый.