С любыми людьми девушка всегда могла найти общий язык. Она обладала ненавязчивым природным обаянием, которое помогало вызывать всеобщее к ней расположение. Но за годы, проведённые в детдоме, Марта твёрдо запомнила одно: никогда и никому нельзя до конца открывать свою душу. Единственными слушателями, которым девушка могла рассказать всё, были краски. Марта не могла сдерживать своего восхищения, когда видела, как прозрачная свежая акварель словно оживает на бумаге, краски плавно перетекают друг в друга, создавая удивительную игру цвета.
-Ты куда-нибудь сегодня собираешься? – дверь в комнату Марты приоткрылась и на пороге показалась Регина. – Просто ко мне вечером приезжают важные гости, и я хочу, чтобы приём прошёл на высшем уровне. Я не потерплю, если что-то этому помешает, – женщина выразительно посмотрела на племянницу.
-Не волнуйся, я ухожу через полчаса, – ответила Марта, поняв весьма непрозрачный намёк. Так было, есть и будет всегда. Она, Марта, не соответствует тому обществу, в котором вращается её тётка. «Бедная родственница» - вот лучшее определение для положения девушки в этом доме.
Натянув вязаную серую шапку и тёплое пальто, Марта вышла на улицу. Выйдя из подъезда, она на секунду замерла и подняла голову. С пасмурного неба на неё сыпался пушистый снег. Он обволакивал всё окружающее пространство, создавая особый уют, какой бывает только зимой. В детстве Марта представляла, что на небе сидит волшебник и сыплет на землю искрящиеся белые хлопья из своего большого мешка. В своём воображении девочка рисовала его очень старым, с длинной тонкой бородкой и синим колпаком на голове. Он обязательно напевал давно забытую людьми песню и довольно смеялся, глядя как на землю залетают посланные им снежинки.
Марта улыбнулась. На секунду ей показалась, что она слышит звуки песни, идущие с небесной высоты. Да, было бы здорово, если бы сбывались наши самые добрые и невероятные фантазии. Пожалуй, Мартиных фантазий хватило бы на целый сказочный мир. Уж что-что, а воображение её никогда не подводило.
Девушка нехотя отвела взгляд от неба, поплотнее закуталась в шарф и пошла вперёд по покрытому снегом тротуару, мысленно радуясь, что дворники ещё не успели его расчистить. Всегда приятно идти, когда каждый шаг издаёт поскрипывающий звук, а в воздухе витает лёгкий морозец.
Марта шла по наряженному городу, попутно рассматривая яркие витрины магазинов и кафе. Что уж тут говорить, расстарались в этом году работники! До Нового Года оставался ещё месяц, но на стёклах уже появились наклеенные снежинки, светящиеся гирлянды и новогодние игрушки. Повсюду стояли восхитительные нарядные ёлочки, украшенные с любовью и заботой. Да, Новый Год любят все. Наверное, на всём свете не найдётся человека, который не ждал бы чудную атмосферу праздника и уюта.
Погрузившись в свои мысли, Марта и не заметила, как пришла к знакомой девятиэтажке.
-Дашка, привет! – радостно приветствовала она румяную блондинку с озорными растрепавшимися кудряшками.
-Марта, я так рада, что ты пришла! У нас тут полнейший дурдом! – девушка быстрым движением втащила подругу в квартиру, из которой доносились громкие возгласы.
-Что это у вас так шумно? – поинтересовалась Марта, аккуратно пристраивая пальто на деревянную вешалку.
-Мои на дачу собираются, – устало выдохнула Даша, – в квартире полнейший погром! Хорошо хоть разрешили мне одной дома остаться. Если бы я поехала с ними, то сошла бы с ума, честное слово!
-Даша, иди помоги Лялю одеть! – раздался из зала громкий женский голос.
-Иду! – не менее громко ответила Даша и нехотя поплелась в соседнюю комнату.
Марта ничуть не удивилась суматохе, царившей в доме Соловьёвых. Это была большая и дружная семья, квартира которых напоминала вечно оживлённое птичье гнездо. В доме у Даши Марта всегда ощущала уют и тепло. Обделённая с детства родительской заботой, девушка с восторгом наблюдала за жизнью настоящей семьи. Любящие друг друга родители, старшая дочь Даша, капризный Егорка и малышка Ляля представляли собой настоящий идеал семьи. Привычным маршрутом Марта прошествовала в Дашкину спальню и присела на кровать. Даже здесь, в этой маленькой комнатушке витал особый запах – заботы и…любви. Да, пожалуй, именно любви. Он был повсюду – в разбросанных на полу вещях, пылящихся на шкафу старых игрушках, в книгах, мирно дремлющих на полках.