- Иди с Богом, - махнув рукой, Никодим сделал безразличное лицо. - У нас тут в алтаре много всяких пацанов под ногами крутится... Одним больше, одним меньше...
Таким образом вопрос был решен. Получив увольнительную, Глеб испытал странное чувство. С одной стороны, ему было жаль расставаться с Никодимом, которого он любил примерно так, как любят бросившего семью отца, с другой стороны, он не мог побороть отвращения, которое возникало в нем при воспоминании о летнем подряснике. Да и вообще весь образ жизни заблудшего игумена вызывал в нем протест и осуждение. "Наконец-то я от него избавился, - подумал в итоге Глеб, отбросив излишнюю сентиментальность. - Пора двигаться вперед. А с батюшкой... С ним и опуститься можно..."
Шло время. В монастыре сменился настоятель, произошли кадровые перестановки, и довольно сильно возрос духовный уровень обители. Монахов перестали выпускать за стены без особого благословения нового владыки, благочинный стал более требователен к проведению служб, да и вообще монастырь стал расцветать и возрождаться.
На этой новой волне Глеб добился изменения своего статуса и теперь, став иподьяконом, выполнял новые послушания, которые доставляли ему радость и удовлетворение.
Как-то раз, когда он, отдыхая после службы, сидел в галерее, его позвала к себе молодая девушка:
- Батюшка, можно с вами поговорить?
Глеб быстро подошел и, разглядывая огромные припухшие глаза, поспешил вывести ее из заблуждения:
- Я не священник. Если вам надо исповедоваться, то я могу позвать отца Арсения, он еще не ушел.
Она вздрогнула и промокнула слезы кончиком цветастого платка:
- Нет, пожалуйста... Я отчего-то хотела именно с вами... Возможно, потому, что вы такой молодой... А у меня... У меня смертный грех... Мне надо просто посоветоваться...
Смертный грех? Скорее всего, речь идет об аборте. Обычно с этими вопросами прихожанки обращаются к отцу Матвею... Но сейчас его нет, а значит... Глеб оглянулся на пустую галерею и стал размышлять, кого из монахов позвать на помощь.
- Можно я расскажу вам свою историю? - прервала она поток его мыслей. - Понимаете, у меня любовь со священнослужителем... И я не представляю, что делать.
Глеб вздрогнул. Любовь! Как причудливы повороты судьбы. Уж кто-кто, а он знает, что такое ввязаться в роман со священником. И уж кому, как не ему, стоит выслушать рассказ этой девушки, чтобы не отпугнуть ее от веры.
- Хорошо, - он показал ей на скамейку. - Давайте поговорим. Только помните, что исповедовать я не имею права, и поэтому потом вам все равно придется пообщаться с каким-нибудь батюшкой.
- Да, да... Я понимаю... Но мне сейчас надо вот так, по-человечески... - Она села и на секунду прикрыла лицо руками. - У вас есть на меня время?
- Конечно.
Глеб подумал, что ради такого случая он вполне может пропустить трапезу.
- Рассказывайте, я внимательно слушаю. Как ваше имя?
- Света. То есть крестили меня Фотиньей. Но, наверное, сейчас это не так важно?
- Продолжайте.
Почувствовав, как в нем нарастает любопытство, Глеб глубоко вздохнул.
- Не переживайте, здесь вас никто не обидит.
- Так вот. Мы познакомились на пляже. У реки неподалеку от города... Можно я не буду уточнять место и имена?
- Разумеется. Пусть это останется вашей тайной.
- Да... - девушка задумалась, видимо припоминая подробности их первой встречи. - Он подошел ко мне, представился и сказал, что работает преподавателем колледжа. Потом он не раз оправдывался, что влюбился с первого взгляда и боялся меня отпугнуть.
- Он монах?
- Да... Он меня старше... Намного... И не просто монах...
- Игумен? - от такого предположения у Глеба захватило дух.
- Еще хуже, - она грустно улыбнулась. - Он архимандрит.
Неплохо. Глеб прикинул, сколько может быть лет его собеседнице и подсчитал примерную разницу в возрасте. Безымянного батюшку потянуло на молодых. Ну-ну... И что было дальше?
- Вы стали встречаться с ним как со светским человеком?
- Да, но так было недолго. Он почти сразу рассказал мне, чем занимается на самом деле. Много раз сетовал на то, что у нас нет будущего. Но иногда, когда любовь становилась очень сильна, он говорил о своих планах уйти из церкви и жениться на мне. Правда, это было нечасто. Понимаете, я хотела родить, и... Свадьба, подвенечное платье... Мне казалось, я умираю от того, что этого никогда не будет... Но оторваться от него я не могла...
- А он?
Она развела руками: