Дмитриев Е.Ф.
Букин А.С.
Когда в задаче одни неизвестные
Повесть
10 СЕНТЯБРЯ 197... ГОДА.
В тупике между двумя составами
Помощник машиниста Геннадий Шамов глянул на часы — вроде еще рановато к Ташкентскому поезду. Но в депо тоже нет резона торчать. Снова глянул на часы и пошел на вокзал. Мимо недавно построенной нарядной — тут получают наряды поездные бригады. Мимо будки-лаборатории, которую тоже недавно возвели.
За будкой закурил. Завернул за последний вагон путеизмерительного поезда и замер — недалеко, всего метрах в двадцати от него, на тупиковых путях, двое в каких-то странных позах. Один, согнувшись, держится за живот, второй выставил руку, в ней сверкнул нож...
Шамов попятился, суетливо пошарил дрожащей рукой, нащупал вагонную стенку. Отступил еще на шаг — ага, вот он, спасительный угол. По-кошачьи, чтоб и сейчас не заметил тот, с ножом, увертливо шмыгнул за вагон.
И со всех ног — к нарядной, к депо.
Капитан Шурагазиев
По перрону шла группа парней и девушек. Одна из девушек — высокая, стройная — оживленно жестикулировала. Наверное, рассказывала о чем-то смешном, потому что все вдруг захохотали. Капитан милиции Шурагазиев наблюдал за парнями и девушками из комнаты дежурной части. Понял: идут они с танцплощадки железнодорожного парка. Идут мирно, по-хорошему...
В который уж раз подумал: ребят у него — пятеро, растут — не углядишь. Скоро потребуется еще пара комнат, и пришлось добиваться разрешения на пристройку к дому. Понемногу запасал кирпич, достал и шифер. Теперь надо раздобыть лесу — и можно звать родственников, чтоб помогли осилить пристройку. И еще забота — братишка собирается жениться, подарок нужен. Непонятно — чего он, братишка, присох к Казалинску? Ехал бы сюда, в областной центр.
Мысли Шурагазиева прервал телефонной звонок.
— Ответственный дежурный по линейному отделу.
— Ответственный? — переспросила трубка. — Тут, около дежурного по станции, на перроне, лежит порезанный... Вызывай скорую помощь...
— Кто говорит? — спросил Шурагазиев. Но лишь услышал короткие гудки.
Вот тебе и пристройка, и подарок брату...
— А ну, старшина, — скомандовал Шурагазиев своему помощнику, старшине Гафурову, — за мной, на перрон... Там что-то случилось.
У старого здания вокзала, у комнаты дежурного по станции, — толпа.
— Ну-ка, дорогу... Дайте пройти.
Те, что ближе к Шурагазиеву, бегло глянули на его грузноватую фигуру, на погоны. Расступились. Шурагазиев увидел: прямо на асфальте, в метре от фундамента здания, лежал раненый — темноволосый, смуглолицый, в клетчатой рубашке.
— Чем его? Кто?
— Ножом... — ответили из толпы.
— А кто?.. Кто видел?
Все молчали.
«Ах, черт, — растерянно ругнулся про себя Шурагазиев. — Лежит прямо на асфальте. А главное — никто ничего не видел, все молчат».
— Смотри за порядком, — бросил Шурагазиев старшине, — охраняй место происшествия. Я сейчас, позвоню...
Почувствовал: сердце защемило, заныло. И руки вроде не свои. Оттого, наверно, телефонный диск дважды сорвался с пальца.
До станционного медпункта и «скорой помощи» дозвонился без труда. Квартира начальника отдела почему-то молчала. Пришлось набрать номер заместителя начальника по оперативной работе майора Айдарова.
— Рустем Султанович?.. Докладывает Шурагазиев...
Айдаров выслушал, не перебивая. Распорядился:
— Действуйте по инструкции... Опроси раненого, тех, кто при нем. Придет «скорая» — если потребуется, сам сопровождай до больницы. Я соберу, кого нужно.
— Слушаюсь.
На перроне перед Шурагазиевым опять расступились.
Правую руку раненый прижимал к животу, левую его руку, наклонясь, приподнял высокий парень, слушал пульс.
— Вы что, доктор? Врач? — грубовато спросил Шурагазиев высокого.
— Нет... — Парень выпрямился — растерянные темные глаза, усики. — Но я хотел...
— Ишь, хотел. Не врач — идите, не мешайте.
Высокий отошел. Рукой раненого завладела подоспевшая сестра в белом халате.
Шурагазиев чуть подождал. Предупреждающе поднял руку, как бы сказал сестре: «Ни слова!» Наклонился над раненым. Тот облизнул губы, бессмысленно повел глазами.
— Скажи, кто тебя?
Раненый пошевелил губами.
— Ну-ка, тише! — тоном приказа бросил Шурагазиев окружающим. И снова к пострадавшему: — Кто, скажи, кто тебя ударил ножом?
Парень опять облизнул губы, Шурагазиев присел, наклонился к самому лицу.