— Как раз бархатный сезон, — в который уже раз повторил Генка, наслаждаясь тем, что ему дали отпуск именно в этот самый бархатный сезон. — Через три дня освободится моя Оксанка — не могли, бюрократы, дать отпуск вместе со мной, — освободится, и махнем к самому синему в мире Черному морю...
В другом конце зала пронзительно взвизгнула официантка.
Звучная пощечина.
— Нахал, чего руки распускаешь?
Шамов привстал — что там? Увидел: к двери в кухню бежала полная официантка.
— Люди, мужчины, что же вы смотрите? — крикнула она, махнула полной, пухлой рукой и скрылась за дверью.
Худощавый парень с бутылкой нетвердо, как на ходулях, шагал к двери в кухню.
— Я те, сволочь...
— Милиция! — закричала буфетчица из-за своей стеклянной загородки.
— Милиция! — закричала вторая официантка.
Кто-то выскочил на улицу — слышно, как топали к двери.
— Милиция, где милиция? — вновь закричала буфетчица.
Этот крик, видимо, заставил парня опустить бутылку. Он ногой хватил в дверь кухни, но дверь не поддалась. Парень размахнулся — от двери во все стороны полетели бутылочные осколки. Шамов даже несколько пригнулся.
И тут скорым шагом вошел старший сержант милиции. Задиристый парень схватил со стола вторую бутылку.
— Гражданин, прекратите! — твердо скомандовал ему старший сержант.
— А, и ты с ними... — Парень замахнулся. Вдруг ойкнул, рука повисла плетью. Бутылка оказалась в руках старшего сержанта.
— Пойдемте отсюда. — Старший сержант твердо, под руку, повел дебошира к двери.
Шамов потянулся к кружке.
— Здорово, — несколько оторопело сказал Сенька Плахов. — Раз — и давай отдохни на казенной койке.
Шамов усмехнулся — эх, мальчишка.
— Чего ты развосхищался? — Шамов прищурился. — Они это только и могут — руки крутить...
— Не заметил, он не крутил, — засомневался Плахов.
— Эх ты, не заметил...
Плахов пожал плечами.
— Ну, ты уж слишком.
— Чего слишком? — Шамов покосился в одну сторону, в другую. — Я тебе говорил — порезали Звонаря?
— Ну, говорил... А при чем тут старший сержант?
— При чем... — Шамов снова покосился влево, потом вправо. — При том, что я знаю, кто порезал. — Понизил голос. — Я знаю, кто порезал, я видел. А им, этим ментам, век не узнать. Понял?
12 СЕНТЯБРЯ
Подполковник Сарсенбаев
Он всегда приходил в отдел за полчаса до начала рабочего дня. Выслушает доклад дежурного, просмотрит вчерашние записи для памяти. Не спеша прикинет план дня — этим надо заняться в первую очередь, это может подождать.
Сейчас, конечно, самое первое — дело Мамбетова. Но не забыть бы и о Чиили — надо туда, на пункт, кого-то послать. Да, и в совхоз не грех бы съездить, проведать дочку — вторую неделю она там со своими одноклассниками помогает убирать рис, работает на току.
Телефонный звонок перебил течение мыслей.
— Галимжан? — послышалось в трубке. — Это я, Каракузов, из Джамбула. Как жизнь, дела?
— Спасибо. Живем и здравствуем.
— Как семья?
— Спасибо, спасибо. Все нормально... Как там моя просьба?
— Потому и звоню, что просил. Судили ваших голубчиков десятого числа.
— Значит, позавчера? Вон оно что... Тут, дорогой Абике, такое дело. Двое «наших» рвались на этот суд — интерес был, но, по всей видимости, просчитались: десятого вечером только собирались к вам. А эти двое, по нашим предположениям, причастны к убийству... Ориентировку получили?
— Было такое, получили.
— Теперь так рассудим. Эти двое не успели на суд, но, вероятно, постараются добиться свидания — коли суд состоялся, свидания дадут. Так ведь?
— Так. Если был интерес — придут на свидание.
— Значит, надо предупредить администрацию следственного изолятора: просим задержать тех, кто попытается получить свидание с той троицей. Обязательно задержать — они фигуры в нашем деле весьма важные.
— Понимаю, дорогой. Свяжусь с начальником изолятора, не беспокойся.
Майор Айдаров
Подполковник Елюбаев встретил его веселой шуткой.
— Что, опять железная дорога к нам в гости?
— Приходится, — ответил Айдаров, протягивая руку.
Знал: сейчас Елюбаев сомнет ее своей ручищей-тисками, но — что поделаешь, как не подать руки хозяину кабинета? И точно — пришлось чуть присесть. Елюбаев усмехнулся.
— Ты покрепче, чем некоторые. И все равно надо тренироваться.