— Джанибек Умырзаков зовут.
— Где работали?
— Сейчас работаю? Да?
— Пусть будет так, — согласился Павлычев.
— На хлебокомбинате. Кочегаром. Тут, в Кзыл-Орде.
— Сколько вам лет? Образование?
— По болезни комиссовали из армии... С пятьдесят шестого года я. Девять классов учился.
— Где проживаете? С кем?
— У матери... Чаще у бабушки живу...
— Фамилия, имя вашей бабушки?
— Айгерим Муратова.
— Ее адрес?
— Улица Сенная, дом 21.
«Это ведь где-то рядом с Парковой, с домом 37», — мигом подумал Павлычев. Но с уточнением догадки решил подождать.
— С кем дружите? — по-прежнему ровным тоном спросил задержанного.
— С парнями, конечно.
— Понятно, — усмехнулся Павлычев. — Хотелось, чтоб назвали их.
Умырзаков назвал четыре имени, но среди них не было никого, кто мог заинтересовать.
— И это — все? Больше никого не знаете?
— Так, немного знаю еще нескольких.
— Расскажите и о них.
Умырзаков назвал еще Жору Григоряна, Кабыла Ибраева и замолчал.
— Э, бала, — вмешался Шурагазиев, — не все. Давай, давай, называй.
Парень помедлил.
— Нет, больше ни с кем не дружу.
— А на работе?
— Там с каждым говоришь. Но я не дружу ни с кем с работы.
— Это почему же так? Не той закваски? — спросил Павлычев.
— Не знаю... Без них хорошо.
— Что ж, ладно. Еще раз повторите, назовите всех своих товарищей, их адреса, где работают. Мы запишем.
Умырзаков называл своих товарищей, время от времени переводя взгляд с Павлычева на Шурагазиева и обратно.
Многие товарищи Умырзакова жили на Сенной, и Шурагазиев спросил:
— Это где такая? Что-то я не помню.
— За линией, за железной дорогой, — пояснил парень.
«Поторопился Жаке, — подумал Павлычев. — Хотя, может, и нет. Может, к месту пришлось». Попросил:
— Помогите вспомнить и соседние улицы, переулки.
— Улица Грибоедова там... — Парень помолчал, глаза, казалось, совсем скрылись в щелочках-амбразурах. — По другую сторону — Кавказская, потом Крымская... Заводская.
— А какие улицы пересекают вашу?
Парень назвал две улицы и переулок.
— Еще? Какие улицы дальше?
— Дальше не помню...
— Жаль, — Павлычев легонько улыбнулся. — У меня приятель живет на Парковой улице. Такая вам известна?
— А-а-а, — и сразу Умырзаков оживился. — Забыл. Она пересекает нашу, Сенную. И совсем рядом, наверное, поэтому и забыл...
Боковым взглядом Павлычев уловил: Шурагазиев поджал губы, просигнализировал, что парень врет. Павлычеву и без того было ясно: да, врет. Но не подал виду, что понял это.
— Так, значит, всех ваших друзей-знакомых записали? — спокойно спросил Павлычев Умырзакова.
— Всех.
— Что ж, теперь расскажите, как отдыхаете, чем занимаетесь вечерами.
Парень нахмурился, глаза почти совсем скрылись в узких щелях. «Отчего злится?» — спросил себя Павлычев.
— Как отдыхаю? Да?.. Как все.
— И все же поподробней.
— Когда в кино схожу. Когда в парк.
— В какой парк? — спросил Шурагазиев. — В железнодорожный? Городской?
— В обоих бываю. Когда как.
— А в каком чаще?
— В железнодорожном.
— А по железнодорожному, — спросил Павлычев, — по железнодорожному парку нет товарищей, знакомых, которых вы забыли назвать?
— Нет. Всех назвал.
— Ну, а как ведут себя в парке ваши товарищи?
— Обыкновенно... Не знаю, что еще...
— На танцах бываете?
Парень покривил губы — нижняя, мясистая, выпятилась еще заметнее.
— На них все ходят. Все молодые бывают.
И новые вопросы — что еще делает по вечерам, с кем бывает? Но — ни одного нового имени.
— Ладно, оставим пока это, — вроде с удовлетворением сказал Павлычев. — Теперь — к главному. Расскажите, как вы решили украсть вещи из контейнера.
В далеких глазах что-то дрогнуло, они даже оживились.
— Напрасно это. Я не взламывал контейнера, — заговорил Умырзаков. — Это на меня ваши наклепали...
— Как же «наклепали»? Вас схватили с поличным, вы вытаскивали вещи из контейнера.
— Так, по глупости. Из интереса... Открыт — дай, думаю, посмотрю, что там. Открыт контейнер — почему не посмотреть?.. Я виноват в одном — ехал на товарнике... Я ехал к дяде, в Саксаульскую, а тут контейнер открыт. Дай, думаю, посмотрю...
— Выходит, от Кзыл-Орды до Саксаульской решили ехать на контейнерах? — усмехнулся Павлычев. — Но это не ахти как комфортабельно. Не находите?
Умырзаков секунду помедлил.