Выбрать главу

— Оттуда мне дядя дал бы на билет.

— А бабушка у тебя, названная мать, — неужели хуже дяди? Неужели она не нашла тебе на билет до Саксаульской?.. Ну, отвечайте.

Парень отвернулся.

— Наконец что-то начало доходить, это хорошо, — заметил Айдаров. — Но пока мы толклись около пустячков, разоблачали ваш обман по пустяковым поводам и не двигались вперед... Теперь вот о чем. Скажите-ка ему, Владимир Петрович

Павлычев чуть подался к столу.

— Да, Умырзаков, — ровно сказал он, — то были пустяки... Нам известно, что десятого вы никуда не уехали. Вы уехали из Кзыл-Орды одиннадцатого числа. — Парень повернулся к Павлычеву — и Павлычев резко ему: — Почему говорите неправду?

— Я... Я правду.

Айдаров:

— Десятого вы не уехали и десятого погиб Мамбетов. Кто убил?

— Нет... Не я.

Айдаров:

— Кто?

Павлычев:

— Вы помогали убийце?

— Я не могу, не знаю...

— Кто убил Мамбетова?

— Говорите, кто?

Умырзаков схватился за голову, закачался из стороны в сторону.

Айдаров переглянулся с Павлычевым.

— Хватит! — майор стукнул кулаком по столу. — Кому говорят, хватит разыгрывать комедию?.. Отвечайте на вопросы.

Парень отнял руки от головы, посмотрел осмысленно.

— Отвечайте, — потребовал Айдаров, — о чем договорились с Мамбетовым еще накануне?

— Ни о чем не договаривались, — вяло ответил арестованный.

— Почему десятого не поехали к дяде?

— Хотел сходить на танцы, назавтра ехать.

— С танцев шли вместе с Мамбетовым?

— Я не видел его в тот вечер.

— Рахима видели?

— Не видел... — Веки чуть дернулись. — Не знаю я Рахима.

— Не видели или не знаете?

— Не знаю...

— А кто был вместе с Мамбетовым?

— Не видел я его.

— А себя видели? — спросил Павлычев.

— Не... — И парень остановился. — Я не понял вопроса.

Айдаров пристально посмотрел на арестованного.

— Зато мы вас поняли. Будете говорить правду?

— Я все сказал. Больше ничего не знаю...

Айдаров понял: чтобы не проговориться, арестованный решил все отрицать.

— Хорошо, — спокойно сказал майор, — мы вас поняли. Разговор у нас сейчас, видимо, не получится. Даем вам время на раздумье. Но прежде чем распрощаться, продолжим тот разговор, ту тему, с которой сегодня начали. Хотелось, чтоб вы все же поняли, даром времени мы не теряли. Мы и наши сотрудники побывали у вашей бабушки...

— У бабушки?.. — тихо переспросил арестованный.

— Да, у бабушки, — резко продолжил Айдаров. — Замечательный человек! Какой чай у нее. А какая она огородница! — Парень не поднимал головы. — Еще мы побывали на Парковой, 37, говорили с Сауле, сестрой Мамбетова, она опознала вас по фотографии. — Парень лишь пошевелился. — Поговорили с вашим старшим кочегаром, Линьковым, со всеми другими кочегарами. Побеседовали с Нургалиевым-Футболистом и Жусуповым-Тихоней, Рахимбеком Аскаровым, с вашим приятелями Исой Шукеновым, Жорой Григоряном, Альфредом Лекеровым. Хорошо поговорили по душам и с некоторыми другими лицами, которых пока не будем называть...

— Чего вы? — чуть не вскочил арестованный, узкие глаза его сверкали звериной злобой. — Я никого не знаю, ничего не знаю!

— Мы в этом уже убедились, — кивнул Айдаров. — Вот и даем время, чтобы вы кое-что вспомнили.

15 СЕНТЯБРЯ

Майор Айдаров

Алиби Рахима рассыпалось. Ясно, готовил он его не из-за любви к искусству. Но это вовсе не доказывает, что именно Рахим убил Мамбетова. Прижми его, он скажет: «Ну и что? Да, я уехал одиннадцатого. Да, я попросил, вот и говорили десятого, чтоб не таскали вы меня лишний раз — надоело». Значит, ищи доказательства виновности Рахима или ищи другое лицо, которое, по всей вероятности, убило Мамбетова. И возможно, очень возможно, что это и есть Джанибек Умырзаков.

— На вас надежда, — сказал подполковник Айдарову и Павлычеву. — Вы уже познали натуру Умырзакова — вы и продолжайте, не буду мешать вам. Но — смотрите.

Айдаров, разумеется, и без предупреждения Сарсенбаева понимал, что к чему. И когда услышал в коридоре шаги — вели Умырзакова — подобрался. Коротко глянул на Павлычева. Взгляд на дверь.

Пока Умырзаков усаживался, Айдаров внимательно разглядывал его. Нет, с лица вроде не сменился — это что-то значит. Неужто такой крепкий? А глаз — ну совершенно не видно, вроде безглазый. С таким и сражаться как-то непривычно.

— По какой причине вас комиссовали, освободили от прохождения воинской службы? — спросил Айдаров.