Капитан Шурагазиев
Кто же все-таки эти самые Джанибек и Умырзак — Умырзак, конечно, хотя послышалось Умырза? Почему эти два имени назвал пострадавший? Друзья они ему или, наоборот, враги?
Шурагазиев думал об этом по дороге в горотдел милиции — там он выписал всех, кто носил эти имена и был на заметке. Думал и теперь, шагая по адресу Умырзака Дюсембаева — тот недавно из заключения, надо проверить, что за человек, где был, что делал вчера вечером.
С досадой вспоминал, как его атаковали вопросами Сарсенбаев и Айдаров. Да-а... И зачем надо было прогонять того парня, который проверял пульс у пострадавшего? Парень, может, дал бы какие-то ценные показания. А, может, этот парень и есть Джанибек или Умырзак? Тогда тем более не надо было прогонять его...
Шурагазиев попытался отвлечься от мыслей о работе. Но вот улица Чехова. Дом четыре. В седьмой квартире живет Умырзак Дюсембаев.
В подъезде — пыль, какое-то запустение. На втором этаже, у двери седьмой квартиры, остановился. Нажал кнопку звонка.
Из-за дверей тонкий голосок:
— Кто там?
Спрашивала, видимо, девочка лет пяти-шести.
— Открой, детка, — мягко сказал Шурагазиев.
— Мама не велела... Нельзя открывать чужим.
— А когда мама будет дома?
— Поздно... И папа, и мама сейчас на работе.
Да, неудачно. Придется идти по другому адресу, а сюда вернуться вечером.
На улице он пожалел, что не взял служебный мотоцикл. И сразу же подумал: нет, хорошо, что не взял. Сказывается бессонная ночь — голова, как чугунная, на мотоцикле еще заедешь не туда. А потом — зачем привлекать лишний раз внимание к милиции? Еще, чего доброго, и спугнешь кого случайно, еще допустишь ошибку — опять будут неприятности.
Вот он, следующий адрес: улица Матросова, дом 17. Здесь проживает Джанибек Туткин.
Аккуратный домик, недавно побеленный. Глухой двор. Ворота и калитка были заперты. Шурагазиев постучал. Из калитки выглянула старушка в пестром платке.
— Тебе чего?
— Джанибека мне надо, мать, — сказал Шурагазиев по-казахски.
— Джанибека дома нет.
— Где он?
— В Ташкент поехал, — старушка тоже заговорила по-казахски.
— А когда? В какое время?
— Вчера вечером.
— Вчера вечером? — переспросил Шурагазиев.
— Да, сынок, вчера, — подтвердила старушка.
— А когда вернется?
— Не говорил, не знаю я.
— Зачем поехал?
— Свадьба там у товарища.
Вот везет, черт возьми. Может, этот Джанибек и есть один из тех двух, что были на перроне?
— А как он был одет, мать? Какой костюм на нем?
Старушка подозрительно глянула на капитана.
— Зачем тебе его одежда?
— Нет, не нужна мне его одежда, — поспешил Шурагазиев. — Джанибек все хвалился: купил новый серый костюм. Надел он его, не надел?
— Откуда я знаю, какой у него костюм. И старый у него и новый серые — а какой надел, не видела, без меня ушел.
— Еще он хвалился, усы будет отпускать. Не приметили, уже отпускает?
— Какие усы? — не поняла старушка. — Зачем?
— А вот тут. — Шурагазиев провел пальцем по верхней губе.
— Не знаю я, какие там усы.
— Он хотел такие маленькие, узенькие отпустить.
— Откуда я знаю, может, отпустил.
— Как же так? Вы его не видели вчера?
— Эх, сынок, совсем ты меня замучил... Видела я его, да глаза-то плохо уже глядят. Чего я тебе скажу?
«Вот оно что...» — несколько растерянно подумал Шурагазиев. Вслух спросил:
— Еще, кроме вас, никого нет дома?
— Есть... Дети. Остальные на работе.
— А кто на работе?
— Сын, Мырзахмет, его жена, Райкуль.
Шурагазиев шел по третьему адресу, все еще продолжая ругать себя за то, что вчера не задержал того, с усиками. Вполне возможно, что это и есть Джанибек Туткин. А теперь жди, когда он вернется. Да, жди...
Нет, так не пойдет. Надо немного поспать, а вечером снова вернуться сюда и хорошенько расспросить о Джанибеке. Вдруг отсюда потянется ниточка?
Майор Айдаров
Парковая, дом 37. Добротный дом, комнаты, наверное, четыре. Стены, правда, давно не беленые, а крыша новая, шиферная.
Оглядывая дом, Айдаров приостановился лишь на несколько секунд. Уверенно пошел к калитке.
Во дворе было пусто. Айдаров открыл дверь в дом. Сразу за дверью — по-видимому, летняя комната. В глубине ее — дастархан[1].
1
Дастархан — в Средней Азии скатерть, используемая во время трапезы; сервированный стол. —