– Значит, я все-таки сделал тебе больно?! – всполошился он. – Прости, я очень боялся, что так получится…
– О нет, все хорошо, – перебила она. – Более чем.
– С тобой все в порядке? – удивился он.
– О да, просто я, так скажем, сверхчувствительна, что, конечно, имеет свои преимущества, но иногда очень мешает.
Его губы медленно растянулись в улыбке. Она повелительно подняла руку.
– Прошу тебя, просто подожди немного.
– Ты уверена?
Он наклонился так, что их глаза оказались на одном уровне.
– Второй раз всегда лучше, и не волнуйся, я буду очень осторожен.
– Если не возражаешь, – бросила она, и по тону было ясно, что сама она очень возражает, – не стоит читать мне наставления. Я нуждаюсь в них не больше, чем ты.
На самом же деле она отчаянно ревновала к тем женщинам, которых он удостаивал второго раза: ощущение, настолько чуждое ей, что трудно было его осознать.
– Понимаю, – тактично заметил он, расслышав оскорбленные нотки в ее голосе.
– И ни к чему быть столь учтивым, – сухо добавила она.
Очевидно, он не так повел себя.
– Тогда просто подождем.
– Кстати, у тебя не найдется вина? Я бы немного выпила.
Капризная и надутая, она не погнушалась показать свою власть над ним. Словно, попытавшись взять верх и заставить плясать под свою дудку, она избавится от своей возмутительной ревности!
– Это сойдет?
Он послушно взял графин с прикроватного столика.
Ей следовало бы предвидеть это. Неужели она настолько доверчива там, где речь идет о Дарли.
– Ты все это спланировал заранее, верно? – холодно бросила она. – Вино на столике, странное отсутствие Эдди, небольшое представление внизу.
– Вовсе нет. – На этот раз рассердился он. – Графин всегда стоит здесь.
– Вот как, – еле слышно выдавила она.
– Хочешь вина?
Оскорбленный ее несправедливыми обвинениями, он почти рычал, сознавая при этом, насколько необычны и глубоки его чувства к ней.
Она кивнула, не в силах придумать подходящие извинения под его мрачным взглядом. Очевидно, она не права и при этом совершенно сбита с толку. Она хотела его, пусть вопреки своим принципам, но все равно хотела. И в голове не осталось ни единой мысли, кроме этой. Но как можно быть такой дурочкой? Тем более что Дафф известен краткостью своих связей!
Поставив графин на кровать, Дафф взял со столика бокал, протянул Аннабел, вынул пробку и стал наливать вино.
– Я тоже выпью, – пояснил он в ответ на ее вопросительный взгляд.
Они молча разделили бокал вина, словно в этот момент потеряли способность мыслить здраво, и, чтобы не сказать что-то неуместное, предпочли вообще не разговаривать.
Когда бокал опустел, Дафф не спросил, хочет ли она еще, очевидно, проигнорировав ее попытки командовать. Отставив бокал, он оглянулся и сдержанно заметил:
– Ты намочила мне ногу. Не возражаешь, если я ее вытру?
Ей так хотелось броситься ему на шею, признаться, что он свел ее с ума и, что возможно, любовь действительно их посетила.
– Не возражаю, – обронила она наконец таким же бесстрастным тоном.
Дафф поморщился, выдохнул, сдержанно улыбнулся… или это очередная гримаса?
– Ты противная маленькая ведьма, – нерешительно пробормотал он. – Но все же я хочу тебя. Хочу исступленно.
– Ты чертовски надоедливый мужчина, – ответила она, так же сильно колеблясь. – Но невзирая на это, я нахожу тебя безумно соблазнительным.
Он тихо выругался. И в этом звуке не было ничего обнадеживающего.
– Мне нужно домой, – прошептала Аннабел.
– Нет! – не задумываясь, воскликнул Дафф.
– Ты не имеешь права говорить мне это.
Кто и на что имел право? Трудно определить. И трудно выяснить, особенно когда она в его доме, в его постели и он не только взял над ней верх, но и скорее всего куда меньше терзался угрызениями совести.
Однако, вспомнив о хороших манерах, он тихо попросил:
– Пожалуйста, не уходи.
– Мне не нравится то, что я сейчас испытываю, – вздохнула она.
Ее тон дал ему надежду, тем более что она не попыталась встать.
– Мне тоже, и все-таки ты околдовала меня, и я… – Он едва не сказал «почти влюблен», но вовремя опомнился. – Схожу с ума от желания. Так что, прошу тебя, останься, и я буду безупречно галантен.
– И полагаю, ты знаешь, как это делается, – улыбнулась она.
– Считайте меня в полном вашем распоряжении, мэм, – вкрадчиво пробормотал он, ободренный ее улыбкой.
– Во всех отношениях? – чувственно улыбнулась она.
– Безусловно, – кивнул он.
– Прекрасно.
Ни один не был способен отказаться от наслаждения. Он все понимал. И поэтому ни о чем ее не спрашивал. Только кивнул, желая поскорее покончить с этой скованной беседой.
– Ты все еще мокрая. Могу я теперь сделать все необходимое?
– Да, я буду очень благодарна, – объявила она так вежливо, словно была на приеме у короля.
Он постарался сдержать улыбку.
– Такое величие, дорогая.
– Обычная учтивость, – чопорно парировала она, все еще не придя в себя.
– Давай не будем снова ссориться.
Она взглянула на него сквозь полуопущенные ресницы.
– Я просто соглашаюсь с тобой и пытаюсь угодить.
И действительно, было в ее тоне нечто сладостно-покорное. Заученное стремление умиротворить и успокоить, которое неожиданно подействовало ему на нервы.
– А ты знаешь, как угодить мужчинам, – протянул он.
– Что ты хочешь этим сказать? – На этот раз спокойный тон дался ей с трудом.
– Ничего.
– Только не говори, что ревнуешь, – усмехнулась она.
– Черт, конечно, нет.
– Тогда не пойму, в чем проблема, – пожала она плечами.
– Возможно, проблема в том, – мгновенно вспылил он, – что эта горячая маленькая киска… – он провел ладонью по светлому треугольнику волос, – принимала так много мужчин.
И, словно бесцеремонно утверждая свою власть над этой частью ее тела, он резко сунул в ее лоно два пальца.
Аннабел оцепенела и напряглась.
– Всего несколько мгновений назад ты даже не знал, с кем был, – сдавленным шепотом выпалила она. – Вместо меня здесь с таким же успехом могла лежать любая женщина, и для тебя это не имело ни малейшего значения.
– Но это была не любая, не так ли? Это была прелестная мисс Фостер, которую вожделеет каждый мужчина в Лондоне… Это еще что, черт возьми?
Он выдернул пальцы, в которых был зажат кусочек губки.
– Ты не зеленый юнец. На что это, по-твоему, похоже?
– Значит, ты заранее планировала это маленькое рандеву, – прорычал он, отбросив губку.
– Нет. Просто защищала себя от знаков твоего внимания, и, как видно, не зря, – надменно парировал она, исполненная сознания собственной правоты. – Я мудро поступала, не доверяя тебе.
– Не слышал, чтобы ты это говорила вслух, – безжалостно бросил он, ослепнув от ярости, ненавидя ее за каждого поклонника, который у нее был когда-то.
– Сомневаюсь, что ты вообще слушал, как все мужчины.
– Ради Бога, не ставь меня в один ряд с Уоллингеймом.
– Желаю тебе доброго дня, – холодно попрощалась она, соскальзывая с его колен. Не стоит оспаривать неоспоримое или затрагивать старый, как мир, вопрос о двойных стандартах касательно сексуальных развлечений женщины и мужчины.
– О нет, не сейчас, – процедил он, оставляя синяки на ее руках.
– Именно сейчас! – горячо возразила она, стараясь вырваться. – Ты вынул мою губку, и я не собираюсь беременеть раньше срока.
– К твоему сведению, я никогда не изливаюсь в женщин.
– Если не считать меня, – саркастически напомнила она. – Как мне повезло. – Неожиданно прищурившись, она искоса глянула на него. – То есть как это «ты никогда не изливаешься в женщин»?
– Так уж вышло. Не желаю иметь рассеянных по всему свету детей.
– Но ты излился в меня! – спокойно констатировала она, не уверенная, почему задала вопрос.
– Объяснений у меня нет, – пожал он плечами.