— Александр, по-моему.
— Да, верно; пару лет спустя разъяренная толпа прогнала его из города, а позже он умер при подозрительных обстоятельствах. Тогда на трон вступил брат Александра, Сотер. Восемь лет спустя Сотер умер, не оставив после себя законных сыновей. Это было двадцать четыре года назад. — Дион соединил пальцы обеих рук вместе. — Единственным законным наследником мужского пола, в жилах которого текла кровь Птолемеев, был племянник Сотера, носивший, как и его отец, имя Александр. Случилось так, что, когда Сотер умер, Александр жил здесь, в Риме, под покровительством диктатора Суллы; так впервые римляне попали в эту историю. Опираясь на поддержку римской дипломатии и на средства, занятые у римских банкиров, Александр П вернулся в Египет, чтобы предъявить свои права на трон. При этом ему пришлось жениться на своей тете, жене Сотера, потому что она отказывалась отрекаться от своего положения царицы. Итак, он женился на ней — и в скором времени убил ее. Но царица пользовалась популярностью в народе. Ее смерть разожгла в городской черни ярость.
— Такую же ярость, как в случае мятежа из-за кошки? — фыркнул Тригонион. — Боюсь подумать, на что они способны, чтобы отомстить за убийство царицы, если та еще и пользовалась всеобщей любовью!
Не забегай вперед, — откликнулся Дион, принимая свой учительский тон. — Александр II затем объявил о повышении налогов, чтобы рассчитаться с римскими банкирами. Это стало последней каплей. Через девятнадцать дней после того, как новоиспеченный царь вступил на трон, городская толпа выволокла его из дворца и убила. Они разорвали его на части, член за членом.
Это была в точности такая история, которые любили пересказывать друг другу римляне, чтобы почувствовать гордость за относительную цивилизованность нравов своей республики. Когда я был молод, мне нравилась страсть александрийцев к политике, хотя я так и не смог привыкнуть к тому, как легко они могли впасть в состояние внезапной и крайней жестокости. Александрийские целители торговали вразнос припарками, название которых по-египетски звучало как «средство от человеческих укусов, останавливающее кровь», и большинство домовладельцев держали его под руками — красноречивый факт, проливающий свет на характер александрийцев.
— А теперь мы подходим к началу нынешней ситуации — египетскому кризису, как ты назвал его, Гордиан. Два незаконнорожденных сына Сотера после завершения краткого и бесславного правления их кузена Александра II выступили, чтобы одновременно заявить свои претензии на царский трон.
— Храбрые люди! — отпустил саркастическое замечание Тригонион.
— Одному из бастардов достался Кипр, другой взял себе Египет и правил после этого двадцать лет — наглядное свидетельство тому, что человек может занимать трон, не обладая при этом ни единой царской добродетелью. Его полное имя по-гречески звучит, — Дион, как опытный оратор, вдохнул побольше воздуха, — как Птолемей Теос Филопатор Филадельф Неос Дионис.
— Птолемей-бог: любящий отец, любящий брат, новый Дионис, — перевел я. Дион поджал губы.
— Мы в Александрии зовем его просто Птолемей Авлет — флейтист.
— Свирельщик! — рассмеялся Тригонион.
— Да, царь Птолемей Свирельщик, — нахмурившись, сказал Дион, — единственным достоинством которого является умение играть на флейте, которую он не выпускает из рук ни днем, ни ночью, ни в пьяном, ни в трезвом виде. Он приглашает хоры певцов в царский дверец и сам аккомпанирует им. Он выступает с собственными сочинениями на дипломатических приемах. Он организует состязания и меряется талантом с простыми музыкантами. За что Египту достался такой правитель? Он унаследовал в карикатурном и преувеличенном виде все худшие качества своего дряхлого рода — вялость, потворство собственным слабостям, страсть к роскоши, лень…
— Ему следовало стать галлом, а не царем, — засмеялся Тригонион.
Дион бросил на него косой взгляд.
— Вынужден согласиться с тобой.
— Помнится, Цицерон сказал про него в одной из своих речей, — вмешался я: — «Пожалуй, каждый согласится с тем, что человек, занимающий сегодня египетский трон, не похож на царя ни по крови, ни по духу». А есть и такие языки, которые утверждают, будто правление Свирельщика не является законным и никогда таковым не было, потому что существует якобы некое завещание, оставленное его неудачливым предшественником.