— Да кто дал ее тебе?
Титания сказала кто. Сердце мое бешено заколотилось.
— Она правда сделает меня невидимой? — спросила девочка.
— Нет, — мой голос дрожал. — То есть да. Почему нет? Другая серьга сделала же ее невидимой. Для моих глаз, во всяком случае. Она заставила меня думать, что я знаю правду, тогда как я был от нее очень далеко. О Кибела!
Экон нахмурился.
— Папа, о чем ты говоришь?
— Мне нужно домой. Срочно. Кажется, я очень, очень ошибся.
Дверь мне открыл Белбон. При виде меня он расплылся в улыбке.
— Хозяин! Благодарение богам, ты здесь!
— Что-нибудь случилось?
— Нет, ничего особенного… Раз ты пришел.
— У нее ужасное настроение?
Белбон закатил глаза вместо ответа и подпрыгнул на месте, когда за его спиной раздался вопрос:
— У кого ужасное настроение? — голос Вифании был подобен ледяному морозу весенней порой.
Я кивком велел Белбону уйти, и он быстро исчез. Мы с Вифанией долго глядели друг на друга в молчании.
— Где ты был? — спросила она наконец.
— Я провел ночь в доме у Экона.
— А ночь перед этим?
— Вообще-то я был в постели с одним пьяным поэтом.
Она фыркнула.
— Ты видел вчерашний суд?
— Да.
— Забавное зрелище, не правда ли?
— Ты была там?
— Конечно. Белбон занял для меня место в первых рядах. Правда, тебя я так и не видела.
— Я стоял сзади. Я тоже не видел тебя.
— Странно, не правда ли, что мы были так близко, но ни разу не заметили друг друга, — взгляд ее немного помягчел. — Целия оправдали. Я рада.
— Я тоже, пожалуй.
— Но то, что они сделали с Клодией, ужасно.
— Да, возмутительно.
— Я хотела остановить их. Я бы остановила их, если бы могла.
— Я чувствовал то же самое.
— Теперь ее уже нет в городе, — сказала Вифания.
— Откуда ты это знаешь?
Вифания увидела выражение моего лица и нахмурилась.
— Не будь таким подозрительным. Уж не думаешь ли ты, что между женщинами существует какой-то тайный заговор? Сегодня утром Клодия прислала сюда раба. Я должна была прийти к ней завтра, и раб передал, что ее не будет дома. Она не сказала, куда направляется, сообщила лишь, что уезжает из Рима немедленно.
Она скрестила руки на груди и прошла в сад. Я пошел следом. Она продолжала стоять ко мне спиной.
— Я прошу у тебя прощения за то, что обманула тебя, муж мой. Тебе известна правда, не так ли?
— Думаю, да.
— Я должна объяснить. Тот человек — Дион, — я едва могу выговорить его имя. В Александрии, еще до того, как ты купил меня…
— Я знаю.
— Откуда?
— Я подслушал, как ты рассказывала об этом Клодии в саду в тот день, когда она была у нас в доме.
Она обернулась через плечо. Ее глаза вспыхнули, когда она поняла, затем снова затуманились.
— Но я ни разу не назвала его по имени! Я следила за тем, чтобы не проговориться Клодии.
— И все же…
Она кивнула и отвернулась.
— Ты должна была сказать мне, Вифания. Ты должна была сказать мне еще очень давно. — Я шагнул ближе и положил руку ей на затылок. Она протянула ладонь и коснулась моих пальцев.
— Так ты понимаешь?
— Я не могу сожалеть о смерти Диона. Стоит мне подумать о том, что он сделал с тобой, с твоей матерью и кто знает каким еще количеством женщин…
— Тогда скажи, что прощаешь меня.
— Сперва прости меня ты, Вифания, за то, что я верил в тебя меньше, чем должен был.
— Я прощаю тебя, муж мой.
— А я прощаю тебя, жена, за то, что ты обманывала меня.
— И за то, что я отравила гостя в твоем доме?
— Ты признаешься?
Она глубоко вздохнула.
— Да.
Я покачал головой.
— Нет. Я не могу простить тебя за отравление Диона.
Она замерла.
— Но я прощаю тебя за то, что ты продолжаешь обманывать меня ложным признанием.
Она повернулась. По тому, как она вглядывалась мне в лицо, выискивая на нем следы того, что мне известно, я понял, что наконец действительно нашел правду.
Немного времени спустя я сидел в своей библиотеке, глядя через открытое окно в сад. Виноград и цветы исходили цветом. Пчелы и бабочки порхали в ярком солнечном свете.
В дверях показалась Диана.
— Ты звал меня, папа?
— Да.
Она попыталась сохранить серьезное выражение, но не смогла и просияла:
— Мама сказала, что Метон вернулся.
— Да, ненадолго. Он сейчас в доме у Экона. Скоро они все придут к нам обедать.
— Мне так хочется его снова увидеть!