Надо, однако, полагать, что причина отсутствия социальных утопий в американской фантастике запрятана гораздо глубже и имеет больше аспектов, нежели это кажется Мак-Рейнольдсу.
Далеко не все американские писатели убеждены в том, что "современные социальные учреждения настолько совершенны, что всякое изменение их может быть только в худшую сторону". Мы знаем, что именно современные социальные учреждения и так называемый американский образ жизни подвергаются суровой и нелицеприятной критике в произведениях Рэя Бредбери, Фредерика Пола, того же Азимова, ну и, конечно, Клиффорда Саймака. Но вот представить себе грядущее без всесильной власти денег, грядущее, освобожденное от страха перед безработицей, от жестокой конкуренции, - к благополучию пробивается лишь тот, у кого крепкие мускулы, - от материальной зависимости одного человека от другого, даже они, эти писатели-гуманисты, не хотят, а вернее, просто не могут. И именно из-за этого они в своих произведениях изображают статус кво "американского образа жизни" на Земле и через тысячу лет или переносят нас на какую-нибудь планету в иной Галактике, отделенной от нашей десятками миллионов световых лет.
Не смог вырваться из плена привычных социальных представлений и Саймак. Он совершает путешествия по времени и пространству в заезженном, сильно потертом седле.
Представьте себе время, когда люди будут жить не только на Земле, но и завладеют территориями, отстоящими друг от друга на полмиллиона световых лет... А жажда стяжательства у них останется незыблемой. "В данном случае мы охотники, охотящиеся не за золотом, рабами или мехами, а за тем, что попадется. Иногда мы возвращаемся с пустыми руками, а иной раз с трофеями. В конце концов, обычно оно так на так и выходит - получается что-то вроде обычного жалованья. Но мы продолжаем совершать набеги, надеясь на счастливый случай, который сделает нас миллиардерами" (рассказ "Куш").
"Ведь уже прошло двести лет, как предки Купера в числе первых улетели осваивать Марс" ("Специфика службы").
Итак, прошло уже двести лет с той поры, как часть землян перебралась на Марс и превратила его в весьма благоустроенную и совершенно самостоятельную колонию Земли. Но мы сегодня еще не добрались и до Луны, а не только до Марса! Значит, события, происходящие в рассказе "Специфика службы", отнесены Саймаком примерно на триста лет вперед. И тем не менее: "Пометка в трудовой книжке, выговор в личном деле - все что требуется, чтобы погубить карьеру человека, навсегда сокрушить все надежды и обречь... на изгнание на чужой планете". Или так: "Тесная, скверная комнатка. И дешевая. Настанет день, когда ему даже такая будет не по карману. Деньги на исходе, и, когда последние уйдут, придется искать работу, любую работу".
Перед нами рухнувшая карьера, угроза безработицы, вечная проблема, где достать денег, - и это через триста лет, на Земле и на Марсе! Человек далекого будущего во власти железной долларовой хватки, она душит, душит, душит...
А в прелестном, с горьким привкусом опавших осенних листьев рассказе "Через речку, через лес", который я ставлю в один ряд с лучшими лирическими новеллами Бредбери, мы читаем: "...не думаю, чтобы из твоего плана что-нибудь вышло. Не успеем. Враг осадил нас, нам просто не хватит времени".
Значит, опять война! Безжалостная, всесокрушающая война, от которой можно укрыться разве что... в прошлом.
Инженер Форбс, служащий в Управлении времени, с лихорадочной поспешностью отправляет своих детей Пола и Элен на ферму к их прапрапращурам, в конец XIX века. "Подумай, - пишет инженеру его брат Джексон, - какое смятение ты внесешь в души этих двух добрых людей, когда они поймут, в чем дело. Они живут в своем тихом мирке, спокойном, здоровом мирке. Веяние нашего безумного века разрушит все, чем они живут, во что верят". А вот последние строки письма: "Если я успею все здесь закончить и выберусь отсюда, я буду с тобой, когда придет конец".
Вот и выходит, что Саймаку завтрашний день представляется "западней будущего", в которой заперты "бедные люди, бедные испуганные дети", т. е. таким же, а может, и еще худшим, нежели в представлении среднего американца, выглядит сегодняшний день с расширяющейся войной во Вьетнаме, чугунной тяжестью налоговых сборов, неурядицами на бирже, искусственно взращиваемым страхом перед термоядерным побоищем и т. д. и т. и. Этот порок пли, скажем мягче, привычка моделировать будущее посредством стандартного трафарета - сегодняшней американской действительности - является общим для огромного большинства американских писателен-фантастов, и в частности для Саймака.
Но несмотря на просчеты Саймака в области социологии, мы в его лице имеем дело с большим и интересным писателем, который твердо н последовательно отстаивает свои убеждения.
Тут прежде всего следует остановиться на гипотетической проблеме осуществления контакта землян с представителями инопланетных цивилизаций.
Если в рассказе "Встреча на Меркурии" (первом произведении Саймака, переведенном на русский язык) взаимопонимание между людьми, оказавшимися на Меркурии, и аборигенами сгустками энергии, напоминающими разноцветные воздушные шары, - оставляло желать лучшего, то уже в повести "Необъятный двор" (премия Хьюго за 1958 год) писатель намечает путь осуществления делового договора между землянами и пришельцами. Пути эти лежат в сфере взаимовыгодной торговли, обмена информацией и т. п. Одним словом - мирное сосуществование!