Мужчина, повернув свое бледное, непривлекательное лицо в сторону Джо, вел с ним светскую беседу, полностью игнорируя Антуанетту. Внешне он казался маленьким и безобидным, но в нем было что-то такое — холод в глазах, брезгливость, педантичность, с которой он открыл портфель и положил бумаги себе на колени, — что заставило Антуанетту содрогнуться от мрачных предчувствий. Она знала, что, хотя его глаза направлены на отца, в те моменты, когда он случайно сталкивался с ней взглядом, он оценивал ее и отмечал недостатки.
Уже через несколько минут Антуанетте стала понятна причина, по которой этот человек пришел в их дом. Разговор зашел о целях его визита: мужчина хотел знать о планах Джо на будущее. Джо был освободившимся заключенным, а после тюрьмы все же требуется некая реабилитация. Социальный работник добросовестно выполнял свою функцию: со стороны должно было быть видно, что им оказана достаточная помощь, положенная по закону.
— Итак, Джо, вы уже договорились насчет собеседований по поводу работы? — спросил он.
Джо ответил, что да, его собеседования с офицерами местной армии уже назначены. Они искали опытных механиков из гражданского сектора. Имея на руках старые рекомендации, а также будучи добровольцем, участвовавшим в боевых действиях во время войны, Джо был уверен, что его примут на работу.
Все это время Антуанетта чувствовала по скрытым взглядам, которые исподтишка бросал на нее социальный работник, что она также была одной из причин его прихода.
По-видимому, удовлетворенный ответом Джо, соцработник сурово посмотрел на нее и произнес следующее замечание, касавшееся обоих:
— Вы должны вести себя хорошо, слышите меня?
Антуанетта увидела вспышку гнева в глазах отца, которую он быстро скрыл.
— Да, — пробормотал он. Но, чувствуя, что от него ожидают чего-то большего, одарил социального работника приятной улыбкой и грустно произнес: — Я извлек хороший урок, и все, чего мне хочется, — помириться со своей женой. Ей было очень тяжело, пока меня не было, и я хочу исправить свои ошибки.
— Хорошо, Джо. Только держись подальше от алкоголя, обещаешь?
К изумлению Антуанетты, отец поднялся из кресла, сделал несколько шагов, отделявших его от нежданного гостя, и обеими руками потряс его руку.
— О, конечно, не волнуйтесь, — сказал он и снова улыбнулся.
С чувством выполненного долга мужчина поднялся со стула и застегнул портфель, собираясь уходить. Между делом, смерив Антуанетту презрительным взглядом, он сказал:
— А ты, Антуанетта, поняла, что должна вести себя хорошо?
Поняв, что он ждет от нее ответа, она, запинаясь, ответила:
— Да.
Удовлетворенный ее покорностью, он направился к входной двери. Она пошла за ним, чтобы проводить. Когда за ним захлопнулась дверь, Антуанетта почувствовала, как исчезают последние капли ее уверенности в себе, которую она завоевывала с таким трудом. Как будто и не существовало этих двух лет тюремного заключения и она снова была четырнадцатилетним подростком, которого все осудили после преступления, совершенного ее отцом.
Прислонившись к стене и пытаясь успокоиться, прежде чем снова предстать перед отцом, под удаляющиеся шаги социального работника она заставила себя вспомнить слова судьи: «Люди тебя осудят… и я хочу сказать, что в произошедшем нет ни капли твоей вины». Но Антуанетта всегда чувствовала на себе клеймо грязного людского мнения, и сегодня слова судьи потеряли свою силу и уже не могли утешить ее. Она снова ощутила, что находится во власти мира взрослых, который опять предал ее, как и в те времена, когда преступление ее отца получило огласку.
Она вернулась в гостиную, гадая, какой эффект оказал приход социального работника на настроение отца. Он никак не отреагировал на непрошеного гостя и только протянул свою чашку, чтобы Антуанетта подлила ему чая.
— Не говори об этом матери. — сказал он. — У нее и так много забот.
Для большей убедительности отец грозно посмотрел на нее, после чего продолжил прихлебывать чай. Об этом визите больше никогда не вспоминали.