Выбрать главу

Выход противника к внутреннему обводу создавал непосредственную угрозу захвата Сталинграда. Прижатая к Волге 62-я армия, все коммуникации которой теперь проходили по находившимся под постоянным воздействием авиации противника переправам через реку, самостоятельно долго продержаться не могла. Требовалось принять срочные меры, которые позволили бы отвлечь часть сил 6-й армии от города, ослабить его нажим и выиграть время для организации непосредственной обороны города и подтягивания резервов в него с левого берега Волги.

С этой целью Ставка ВГК директивами № 994171 и 994174 от 27 и 28 августа 1942 г. вновь усилила Сталинградское направление экс-резервными армиями. В начале сентября на усиление левого крыла Сталинградского фронта прибыли: 24-я армия генерал-майора И.В. Галанина (173, 207, 221, 292-я и 308-я стрелковые дивизии) и 66-я армия — генерал-лейтенанта Р.Я. Малиновского (49, 99, 120, 231, 299-я и 316-я стрелковые дивизии, 10-я и 69-я танковые бригады). 66-я армия — это бывшая 8-я резервная армия, а 24-я армия — бывшая 9-я резервная армия. Таким образом, к началу сентября 1942 г. уже семь из десяти формировавшихся в начале лета резервных армий были выкачаны на защиту Сталинграда и юго-западное направление в целом. Собственно под Сталинградом были задействованы 1-я (ставшая 64-й общевойсковой армией), 5-я (63-я), 7-я (62-я), 8-я (66-я) и 9-я (24-я) резервные армии. Кроме того, под Воронежем были задействованы 3-я (ставшая 60-й общевойсковой армией) и 6-я (6-я) резервные армии, а управление 1-й гвардейской армии переформировано из управления 2-й резервной армии. Конечно, самой задачей создававшихся резервных армий было парирование кризисов, но более интересным для советского командования было бы наращивание ими ударов на московском направлении. Однако отсутствие решительного успеха на Западном и Калининском фронтах и кризис на юге заставили задействовать под Сталинградом не только резервы, но и лучшие умы. Под Сталинградом уже работал А.М. Василевский, 27 августа Г.К. Жуков был назначен заместителем Верховного Главнокомандующего, а 29 августа вылетел в Камышин координировать действия экс-резервных армий к северу от Сталинграда.

Также в состав Сталинградского фронта были рокированы 7-й и 16-й танковые корпуса с воронежского направления. Управление 1-й гвардейской армии К.С. Москаленко передало занимаемый участок 21-й армии и переместилось в район севернее Сталинграда. В новом районе сосредоточения в его подчинение поступили 1-я и 38-я гвардейские, 24, 39, 41, 49, 84-я и 116-я стрелковые дивизий из резерва Ставки и одна дивизия, бывшая ранее в составе армии. К 4 сентября основные силы сосредоточиваемых армий выдвинулись на рубеж Самофаловка, Ерзовка.

Положение 6-й армии Ф. Паулюса к началу сентября было двойственным. С одной стороны, указанная в Директиве ОКВ № 41 от 5 апреля 1942 г. задача на этот период операции была выполнена. Волга как водная магистраль уже не могла быть использована. Сталинград перестал быть узлом коммуникаций. Промышленные предприятия были эвакуированы, разрушены или находились в зоне обстрела немецкой артиллерии и не могли продолжать работу. Именно так была обрисована в вышеупомянутой директиве задача немецких войск на этом направлении: «В любом случае необходимо попытаться достигнуть Сталинграда или по крайней мере подвергнуть его воздействию нашего тяжелого оружия, с тем чтобы он потерял свое значение как центр военной промышленности и узел коммуникаций» (Дашичев В.И. Указ. соч. С. 322). Осторожное «по крайней мере» было выполнено даже с некоторым перевыполнением плана: цеха СТЗ могли обстреливать не только тяжелые орудия, но и танки 16-й танковой дивизии прямой наводкой.

Почему же Паулюс в течение более чем двух месяцев вел напряженные уличные бои в Сталинграде? В качестве одного из объяснений обычно выступает вопрос престижа. Якобы фюрер требовал: во что бы то ни стало полностью захватить Сталинград, связанный с именем руководителя советского государства. Однако в этом свете выглядит довольно странно постановка ограниченных целей вида «по крайней мере, подвергнуть воздействию тяжелого оружия» в исходной Директиве ОКВ № 41. Уровень интереса А. Гитлера к мнению советской и западной прессы представляется несколько преувеличенным. Сомнительно, чтобы он в столь важном стратегическом вопросе руководствовался тем, что напишут на мягкой или жесткой бумаге журналисты разных стран. Действия Гитлера и высшего руководства германской армии определяла прежде всего военная необходимость.