— Почему это сначала в наших?! — возмущается Лео.
В конце концов они договариваются, и начинается игра.
Тогда все от мала до велика выходят на веранды и следят за игрой.
Мы с Гелой тоже на веранде расставляем фигуры на шахматной доске.
Раньше было так: в чьих воротах стоял дядя Гиорги, та команда проигрывала. А теперь решили: в первом тайме он вратарь одной команды, во втором — другой.
Стоит дядя Гиорги в воротах и один за другим пропускает мячи. А когда выбивает мяч, он падает прямо у ног противника, тот бьет по мячу, но судья уже протягивает руку к центру.
Судьей всегда низкий Джуаншер (у нас два Джуаншера во дворе).
И второй вратарь не чудо. Я о Галусте говорю. Как пропустит мяч, так отец его, Акопа, вскакивает со стула, возмущается:
— Вай, зря тебя кормлю-пою!
Вот когда надо посмотреть, как хохочет мой отец.
— Что ты, как гусь, переваливаешься! — кричит на Кахи его отец. — Сильней бей, сильней.
А тетя Ивелита еще громче кричит на мужа:
— Да замолчи ты! — разводит руками и жалуется моей маме: — Совсем свел с ума ребенка!
Пока мы с Гелой делаем два хода, дядя Гиорги успевает пропустить два мяча.
Во дворе становится все шумнее.
Я сижу, уставившись в шахматную доску, Гела стучит костылем по полу:
— Паата, что ты делаешь? Подножку подставляешь?! Не стыдно тебе?!
— Ну-ка, марш наверх! — Это дядя Пааты.
— Не буду больше! — обещает Паата.
— Смотри, еще одна подножка — пойдешь домой!
Я тоже гляжу вниз.
— Тоже мне футболист!
— Иди, — просит меня Гела. — Покажи им, как надо играть.
— Не хочу, предпочитаю шахматы, — отвечаю я, хотя, что от вас-то скрывать, при виде мяча у меня коленки трясутся. Целых два года я в футбол не играл. Случается, иногда ударю по мячу и тут же вспоминаю Гелу…
— Ты неправильно поставил королеву, — говорю я Геле. — Знай, возьму ее.
Гела все размахивает костылем.
— Кому подаешь, Каха!
Каха вскидывает голову в нашу сторону.
— Да, правда, я неправильно поставил! — говорит Гела и ставит королеву на другую клетку.
— Ух, молодец Галуст, спас ворота! Такой мяч никто бы не взял! — не удерживаюсь я. Гела дергает меня за руку.
— Что делает черный король на черной клетке?
— Да…
И мы снова расставляем фигуры.
Когда вратарем дядя Гиорги, игра всегда кончается вничью. Дойдет счет до «пять — пять» или «семь — семь», и он кричит жене:
— Маквала, мне из Аджамети[1] не звонили?
— Телефон оборвали, дорогой! Ждут не дождутся!
— Не хочу больше играть, — говорит он ребятам.
Гиорги уносит с собой мяч.
— А мяч куда?! Мой он! — бежит за ним Лео.
— А я думал, мой, — притворно оправдывается дядя Гиорги и, отряхивая брюки, смеется.
Потом всех зовут по домам…
Так кончается футбол в нашем дворе…
— По радио говорили: завтра дождя не будет, — говорит Зура…
Хоть бы и вправду не было завтра дождя! Завтра наше «Динамо» играет…