— Привет, Катюш-он довольно искренне улыбнулся девушке, что сидела и что-то писала за столом в одной пижаме, состоящей из чёрного топа до талии и таких же шорт.
Недавно он заметил, что в её присутствии он улыбался бы искренне, даже если за спиной горело его прошлое родовое поместье со всем золотом мира.
— Игорь, где папа. Он говорил про какую-то встречу в три, но никакого движения я не вижу. — она повернулась с каменным лицом и в этот момент напоминала своего отца. Такая же глыба ледяная.
— Кать, понимаешь-под её взглядом он прошёл к шкафу и начал быстро перебирать вешалки. Нужно что-то, что не сильно отличается от формы Сергей Леонидовича. — Понимаешь, он сейчас очень занят. Очень. И он рад был бы собрать тебя, но встреча очень важная. Подготовить много надо. Так что давай со мной и побыстрее.
— С тобой вообще никак. Где папа? Пусть он это мне лично скажет.
Вот сейчас о наличии записки парень пожалел как никогда, но надо думать над выходом. Ей нельзя в кабинет начальника.
— Милая. — он сам не понял, почему так её назвал, почему взял за плечи уже идущую к двери девушку. Его задача-остановить. — Катенька. Он занят. Очень. Лучше помоги мне. Я совершенно не понимаю и не разбираюсь в твоём шкафу. — он врал. Безбожно. Он рыл этот шкаф три раза на день и уже наизусть знал всё до носков на нижней полке.
— Игорь, отпусти, мне правда хочется услышать ответ отца. Он обещал, что поможет. Он обещал, а не ты. — она ненавязчиво попыталась спихнуть его руки, но он лишь сильнее сжал её плечи. Чтож. Переходим к плану “Бэ”.
— Кать, а как у тебя в жизни вообще? — она резко повернулась к нему и посмотрела на ненормального. Прекрасно. Продолжаем гнать спектакль. — Ну, парни, личная жизнь. По началу ты не рассказала, потому что не доверяла, но сейчас я здесь четыре месяца и я думаю, уже пора…
— Кто сказал, что сейчас я тебе доверяю? — её зелёные глаза посмотрели так, что аргументов не осталось. Они убили все зачатки вранья.
Надо помнить про приказ. А точнее два: не пустить Екатерину к Сергею Леонидовичу и собрать её ко встрече.
— А кто сказал, что нет. — он, осиливая весь страх в себе, взял её пальцами за подбородок. Дыхание как-то сбилось. Он дышит медленнее или быстрее. Боже, что с ним, ей же четы…
— Я люблю Алексина Владислава. — от её ответа дыхание точно замедлилось на секунду, а когда оно снова вернулось, странная боль сжала грудь. Он отдёрнул руку и отвернулся. Это наваждение.
— Прекрасно. Хоть что-то новое. — попытался придать голосу безмятежности, но вышло не очень. Парень признал: в актёры ему не пробиться. — А у нас встреча через два часа, помогай мне.
— Но…
— Без разговоров! — рявкнул он, круто развернувшись к ней, и девушка отошла к двери и её глаза расширились. Она сейчас заплачет. Грудь снова сжало болью.
— Игорь, что с тобой? — Сергей Леонидович хмуро посмотрел на парня, который первый вышел из подъезда. Его вид был такой, будто последнюю ночь он безостановочно пил их домашний бар и сейчас ещё не протрезвел. Походка твёрдая, но все остальное-лёгкое пошатывание, резкие отскоки от всего в пяти шагах от него и беглый взгляд — всё выдавало его состояние, которое вообще не подходит охране. Так не пойдёт.
— Всё нормально. — тот же голос, говорящий, что он трезв. Чтож. Сейчас поправим.
— Идём.
— А ваша дочь?
— Она что, до машины не дойдёт? — раздражённо спросил он и первый пошёл к его чёрной ласточке. Его “мазерати” — единственная роскошь, которую он лично себе позволил. — На. Пей — из фляжки он наливает тёмную горькую жидкость — французский коньяк-и подаёт парню крышку от термоса, прекрасно заменяющуюю чашку.
— Нет, я не пью. — парень отскакивает и это стало последней каплей для психики мужчины. Он хватает кудрявого за рубашку, которую он и так неплохо помял, и, дёрнув на себя, с применением силы заставляет того проглотить алкоголь. На этом моменте их и застаёт их его дочь, у которой глаза были какие-то подозрительно красные. Он помнил, что у малышки аллергия на слёзы, но почему она плакала? Разберётся, но не сейчас.
— Лучше? — бросает в сторону парня, у которого значительно помутнели зрачки. Он сперва мотает, потом кивает, тем самым немного удивляя. — Прекрасно. В машину.
— Папа, почему Игорь так странно…смотрит? — немного погодя, уже на половине дороги, спросила Екатерина, но отвлекаться от руля нельзя.
— Как же?
— Как…эээ… — она точно пыталась оценить его взгляд, из-за чего мужчина слегка улыбнулся. — он смотрит в одну точку, не мигая, лёжа на кресле и похоже, не дышит.