…Ты опустила голову, но я вижу, каким негодованием вспыхнули твои прелестные глаза. Разумеется, эти гнусные мысли не могли посетить твоего избранника… или пока лишь воздыхателя, ибо он, наверняка, сам и богат, и имеет вес в своём обществе. Вижу, что так. Но разве ему не лестно — получить в подарок от судьбы такую гурию, красавицу, из-за которой не жалко сломать копьё или меч на турнире и пролить несколько капель крови и бессчётные бутыли чернил? Скажи: как хорошо ты его знаешь? Ведаешь ли его характер, предпочтения? Жесток он или мягок? Как ведёт себя с низшими и с теми, кто выше него? Каков он с женщинами? И — не считай нас, франков, невеждами, нам известно, что в Османии нередки случаи, когда свободный и состоятельный мужчина имеет нескольких наложниц. Расстанется ли он с ними? Сочтёт ли нужным вообще обсуждать с тобой эту тему? А если нет — сочтёшь ли ты нужным вернуться в ту жизнь, от которой — не хочу сказать, что сбежала, но… Всё же это прошлое, дитя моё. Ты не только богата и красива — ты ещё и умна, и обладаешь пытливым умом, жаждой нового, любишь учиться; тебя не тяготит ни работа с больными, ни беседы с нашими библиотекарями. Не потеряешь ли ты это всё, если вернёшься? Но главное…
Она помолчала.
— Твоя чудесная магия… Позволит ли твой супруг тебе ею заниматься?
Ирис огорошенно сморгнула.
— Но…
Потёрла лоб.
— Я как-то не задумывалась.
Аббатиса покивала.
— Разумеется, разумеется. Девушки в пору первых влюблённостей редко забегают мыслями в будущее, все их мечты ограничиваются думами о встречах, сладостных поцелуях и признаниях и, как апофеоз, их венчают грёзы о свадьбе. Ты не исключение, поскольку была отдана замуж рано, и на твою долю не досталось ни ухаживаний, ни обсуждений женихов с подругами, ни встреч, случайных или намеренных, на балах, охотах или карнавалах… Смотри, не попадись на крючок людских предубеждений! Некоторые мужчины ведут себя с вдовами, как с опытными женщинами, начинают тонкие игры, жонглируют словами и намёками, а ты по неискушённости своей можешь простодушно принимать всё за чистую монету… И угодить в ловушку.
В окно кельи сердито забилась пчела, вынырнувшая из букета пионов и люпинов. Её отягощали обножки, гружёные розовой пыльцой, но толстенькое насекомое никак не могло найти выход, то и дело упрямо ударяясь в прозрачную преграду. Приподнявшись с кресла, настоятельница потянула створку окна и выпроводила незваную гостью. Да и застыла у проёма, вглядываясь во что-то, видимое ей одной. Аристократические пальчики с мозолями от письменного пера поглаживали простой кипарисовый нагрудный крест.
— Не обиделась? — спросила, не поворачивая головы. — Я пойму.
Ирис пригорюнилась. Уважение к настоятельнице боролось с желанием немедленно броситься на защиту капитана Джафара. Вот только одно её сдерживало: она сама не могла понять, начнёт ли защищать его искренне — либо только из чувства протеста.
— А если я скажу, что он не… — осторожно начала она.
Констанция обернулась, насмешливо приподняв бровь
— Не таков? Очень может быть. Но я спрашиваю тебя, девушку рассудительную, обученную анализировать и делать выводы: почему ты так думаешь? Ты знаешь, отчего он до сих пор не женат? Я не такая уж затворница, и кое-что знаю об обычаях при чужих дворах: так вот, Тамерлан, как правило, предпочитает видеть среди своих военачальников людей, обременённых семьями. Не мне тебе пояснять, с какой целью…
Да уж. Семья, оставленная в заложниках, пока её глава воюет в чужой стране, чрезвычайно способствовала укреплению верности к султану и отчизне. Потому-то, а не из старческой сентиментальности, как язвили злые, но не слишком умные языки, Солнцеликий предпочитал, чтобы его приближённые женились не сколько по расчёту, сколько по зову сердца, и порой великодушно разрешал совсем уж немыслимые мезальянсы, приводя в пример одного из своих предшественников, сделавшего первой фавориткой никому неизвестную банщицу… Любящие мужья и отцы — вот опора государства и моя, повторял Хромец.
— А капитан Джафар до сих пор свободен, — продолжила аббатиса. — Отчего? Ему за тридцать, многие его сверстники обзавелись не по одному наследнику, а он всё медлит. Военная карьера? Возможно. Постоянные походы? Это делу не мешает: пока мужчина на войне, женщины занимаются домом и детьми. Но к чему я веду? Просто к тому, чтобы ты не торопилась. Не покупалась на уговоры, цветастые слова, на комплименты и заверения в любви. Поверь, его нынешнее послание — первая ласточка; совсем скоро за ним, как из рога изобилия, посыплются десятки писем от твоих новых обожателей, и все — с признаниями и просьбами о встречах. Полетят букеты, подарки, приглашения, предложения, угрозы покончить с собой… да-да, и такое встречается, но не воспринимай их серьёзно: кому и впрямь жизнь не мила, тот не трубит о том во всеуслышанье. Тебе просто придётся выдержать этот натиск. Возможно, увеличить охрану. Ну, и в самом деле, однажды выбрать мужа. Рано или поздно это нужно сделать.