— Так-то, брат… Дух и тело — они вместе и расти, и кормиться должны. Плох тот подвижник, что на ногах не держится и от ветра падает: много ли он паствы обойдёт, многим ли поможет? Но и тупая сила без разума — всего лишь тупая… Дар, выгоревший по излишнему усердию, вернуть со временем можно, но ославишь себя торопыгой и глупцом, доверия недостойным.
Назар покивал, раздираемый желанием поделиться, ради чего он, собственно, так надрывался, и мучимый опасениями наговорить лишнего. Раскрывать его с Пьером общую тайну не хотелось. Но честно ли это по отношению к наставнику?
А ведь он даже выговаривал ему наедине, не на глазах у всех. Не хотел, чтобы у дурака уши лишний раз горели, подгадал, чтобы в трапезной никого, кроме них да подавальщика, не было!
— Добро, — словно не замечая его терзаний, кивнул брат Тук. — Вижу, понял. Ты, Назарий, не пользуйся тем, что я, при занятости своей, не всегда рядом. Обязанности мои таковы, что, порой, редко когда на одном месте я ночую дважды. Но всё исправимо, и тебя я без присмотра не оставлю. Договоримся так: с утра я даю задание — вечером ты мне отчитываешься. Нет меня — пишешь отчёт подробно. Знаю, что пока не шибко грамотен, но уж как получится, я разберу. Ошибку свою понял?
Заставил ученика повторить основные правила чтения особых молитв, а главное — в какое время и сколько раз читать каждую, и не более! не зря же в чётках, что у каждого молящегося всегда при себе должны быть, сорок бусин: четыре раза по десять, да хвостик из семи отдельных, чтобы, не отвлекаясь, нужное количество отсчитывать не умом, но пальцами… Попенял за потерянные чётки и отдал свои, из тёплого янтаря.
— Вижу, что осмыслил…
Брат Тук, наконец, благодушно усмехнулся.
— Что ж, вот тебе задание на сегодня. Не так уж устали твои крепкие ноги, пройдёшься ещё. Пойдёшь в новый дом твоей хозяйки, она нынче уже там обитает…
Назар вдруг отчётливо увидел небольшой двухэтажный особнячок, с мансардной высокой крышей, с углами, обвитыми клематисом, забравшимся аж до черепицы, с садом, проглядывающим за невысокой оградой…
Мигнул — и видение исчезло, оставив после себя аромат цветочных лепестков, нагретых солнцем, и отчего-то — сдобы. Будто тянуло из одного из приоткрытых боковых окон свежими булочками.
— А добираться туда вот по этой улице.
Мелькнули перед глазами фасады тесно прижатых домов, входы в лавки и кофейни, собор с двумя колокольнями.
— Потом через мост Менял…
Ух, да это набережная! Широкая река, баржа, лодки под парусом и челноки, мост с выстроенными прямо на нём домами…
— И немного дальше, свернуть вот сюда. Улица не слишком заметная, госпожа Ирис пожелала место поспокойнее… Запомнил?
Отрок вновь сморгнул.
Легко вызвал в памяти самое первое видение. Белостенный домик будто дружески подмигнул — и потянулся к нему крепкими ручонками, словно говоря: не бойся! Я тебя отовсюду учую — и приманю!
— Ага. Кажись, понял.
— Погоди, торопыга, сперва выслушай, за чем посылаю! Напомнишь госпоже, что она обещала прислать мне на время некий предмет для изучения. Она знает. Получишь его и принесёшь мне, а я уж им займусь при ближайшей возможности. Да не облопайся там, сын мой, а то Мэгги уже достаёт из печи пироги, тебя порадовать.
— Тётушка Мэгги тоже здесь?
Обрадованный Назар сорвался с места.
— Жду тебя к вечеру, сын мой! — крикнул вслед брат Тук.
Монах-подавальщик поставил перед ним миску с чистой водой.
— Не боишься, что заплутает, брат? Он ведь в столице впервые, из кельи все три дня не выходил. Мы уж, грешным делом, сперва решили, что побаивается деревенский отрок большого города-то.
— А что ему бояться? Чай, Лютеция не более Константинополя будет, брат. Уж османскую-то столицу этот малый оббегал вдоль и поперёк, оттого и ноги крепкие, — усмехнулся Тук. — А хозяйка его сказывала, что очень уж он хорошо всё находит, даже незнакомые места разыскивает с лёту. Вот я и хочу эту его способность проверить.
— Дашь взглянуть? Очень уж любопытно.
— Отчего же? Смотри, брат Пётр…
И оба монаха склонились над ожившей водной поверхностью.
***
Своего первого гостя Ирис сама проводила до садовой калитки.
В доме всё сейчас было перевёрнуто верх дном: мылись окна и зеркала, чистились трубы и камины, натирались полы, ввозилась мебель… Граф де Камилле прислал сюда столько служанок, что с грандиозной уборкой должно было быть покончено не позднее, чем к вечеру. Но, несмотря на предложение дождаться идеальной чистоты и въехать лишь на следующий день, восточная гостья наотрез отказалась. Она своими глазами должна видеть, как наводят порядок, и если нужно — отдать необходимые распоряжения, чтобы потом ничего не переделывать… А главное — чем быстрее она познакомится со стенами, в которых ей предстоит жить, пусть и недолго, две-три недели — тем лучше они её примут. И подружатся. Ибо у каждого дома есть душа.