— Да у вас тут сплошные новинки, как я погляжу.
Давыдов уточнил:
— Для вас новинки, но не для нас. Ваш доктор с эсминца уже сказал, что у вас там 1957-й год.
— Представьте, мне тоже уже доложили, что у вас на борту «Богини» год 2023-й, а на английском паруснике 1579-й. Похоже, путаница со временем произошла после природного явления, которое все мы наблюдали недавно, — ничуть не удивился особист. Впрочем, он добавил:
— Конечно, с таким смешением дат мы пока никогда не встречались, но разберемся. В конце концов, с точки зрения советского законодательства все даты, которые еще не наступили — ничтожны. То есть, они не могут рассматриваться, как реальные. Следовательно, на яхте вообще ничего не существует с юридической точки зрения.
— Это только в том случае, если мы находимся сейчас в вашем времени, а если вы в нашем, то тогда юридически не существуете для нас как раз вы, — заметил Геннадий, который, конечно, читал книги про всяких попаданцев, а потому тоже не особенно удивился создавшейся ситуации, будучи к ней морально готовым. По его мнению, раз книги о таком писали, значит и явления подобные где-то и с кем-то уже происходили. Совсем без огня и дыма не бывает. Так Давыдов считал. А теперь подобное событие с попаданием произошло и с ним самим.
Но, особист возразил безопаснику:
— Почему же? Мы все равно существуем объективно, потому что представляем собой ваших предков. И, заметьте, предки существуют независимо от потомков, которые пока даже не родились. То есть, потомков еще нет, а предки уже есть.
— Да, интересные юридические коллизии получаются, — согласился Давыдов. И вдруг спросил:
— А скажите, если следовать этой логике, то тогда выходит, что пираты из шестнадцатого века, как предки и для нас, и для вас, существуют объективно в качестве правового субъекта?
Внезапно замечательное пение, которое с восторгом, несмотря на боль, слушал Френсис Дрейк, заглушило ужасное стрекотание. И прямо на него, загородив свет, надвинулась не совсем молодая темноволосая женщина в синем платье и с черным предметом в руках. Своей большой грудью она нависла над ним и, бесцеремонно взяв за подбородок, приставила жуткий предмет прямо к его лицу. Дрейк не отличался робостью, но, увидев непонятную вещь, которую он принял вначале за какое-то оружие, он дернулся всем телом, инстинктивно пытаясь отстраниться от ужасной дамы с наклонностями мастерицы пыток.
К счастью, коснувшись кожи лица, незнакомый предмет не причинил боли, а лишь срезал волосы, действуя наподобие бритвы. Быстро поняв суть экзекуции, Дрейк перестал дергаться. Конечно, его оскорбляло, что кто-то осмелился сбривать его бороду и волосы без его позволения, пользуясь его беспомощным положением после ранения. Но, с другой стороны, проклятые блохи настолько уже замучили, что он смирился с происходящим, подумав, что, таким образом, возможно, сможет избавиться от вредных насекомых.
Поднявшись в ходовую рубку «Богини», мичман Федор Яровой сразу удивился большим экранам, отображающим пространство впереди, сзади и по бортам яхты, даже несмотря на темноту. Молодой капитан в белой форме неизвестного образца сидел в высоком удобном кресле напротив этих экранов, необычного пульта управления с маленькими разноцветными кнопками, обеспеченными внутренней подсветкой, и небольшого штурвала. Как оказалось, звали капитана Сергеем Самойловым. Выглядел он уставшим и каким-то растерянным. Увидев мичмана и двоих матросов с оружием, он зачем-то сразу начал оправдываться:
— Я не имею никакого отношения к судовладельцам. Я наемный судоводитель и нахожусь на вахте, выполняя свою работу.
Почувствовав слабину, мичман спросил строго:
— А где вы находились в момент сближения с английским парусником? И какие меры принимали, чтобы не допустить абордажа?
— Машины не действовали, и «Богиня» дрейфовала. Трудно было помешать англичанам приблизиться к нам. Но, я пытался связаться с капитаном парусника по радио, а потом, поняв, что он не реагирует, посигналил ему прожектором, как полагается. Когда они не изменили курс, приказал швартовой команде выйти на корму, со стороны которой подходили англичане. Одновременно об изменении курса парусного корабля и о нежелании англичан реагировать на все мои сигналы я проинформировал командира вашего эсминца с помощью радиосвязи. А потом, как только они начали стрелять, попросил помощи, — промямлил Самойлов.
Мичман сказал:
— Ладно, разберемся. Сейчас яхта считается арестованной до выяснения всех обстоятельств. А вы будете находиться здесь под охраной. Так что показывайте судовые документы, журналы, списки членов экипажа и пассажиров. И свой паспорт тоже предъявите.