Выбрать главу

В конце апреля 1296 года до Р.X., когда в Сирии прекратились дожди, египетское войско выступило из пограничной крепости Чара. Пройдя через Палестину, оно двинулось финикийским побережьем, по-видимому, поддерживаемое с моря флотом. Затем египтяне повернули в глубь Сирии и вышли в долину реки Оронт. Не сумев обнаружить противника, разведка предположила, что он находится где-то далеко на севере. На двадцать девятый день похода египтяне разбили лагерь на высотах южнее Кадеша (близ современного города Хомс в Сирии), в дневном переходе от города. Здесь к Рамсесу привели двоих перебежчиков, заявивших, что они посланы вождями своих племен, не желающими воевать на стороне хеттов. По сведениям перебежчиков, войско хеттов и их союзников находилось в окрестностях города Тунип, километрах в полутораста от Кадеша. Подтвердив, таким образом, донесения разведки, эти сведения притупили бдительность фараона.

На заре тридцатого дня египетское войско выступило из лагеря и, следуя правым берегом Оронта, двинулось к Кадешу. В авангарде шагал корпус Амона, за ним — корпуса Ра, Птаха и Сета. Близ города Шабтуны, километрах в десяти южнее Кадеша, предстояло форсировать реку. На переправу походной колонны с растянувшимися на полтора десятка километров отрядами боевых колесниц и обозами даже при хорошей организации требовалось пять, а то и все шесть часов. При этом колонна разорвалась — корпуса двигались врозь, не поддерживая связи. Впрочем, Рамсес II о том и не заботился, полагая, будто противника поблизости нет.

Едва корпус Амона закончил переправу, фараон в сопровождении одного только отряда царских телохранителей быстро двинулся к Кадешу и к полудню оказался уже под стенами города. Стремясь перерезать ведущие на север пути, он приказал разбить лагерь к северо-западу от Кадеша, куда неторопливо подтягивался корпус Амона. Сведений о местонахождении остальных трех корпусов не было, однако фараон считал, что отряд Ра уже на подходе, хотя в действительности из-за никудышной организации переправы через Оронт войско разделилось на две неравные части: большая — корпуса Ра, Птаха и Сета — застряла у Шабтуны (причем два последних даже не приступили еще к переправе), тогда как меньшая (царские телохранители и корпус Амона) стала лагерем под Кадешем.

Между тем, пока Рамсес II держал здесь совет со своими военачальниками, противник отнюдь не дремал. «Жалкий поверженный князь хеттский», как в соответствии с египетской традицией полагалось заранее именовать любого противника вне зависимости от его сил и исхода сражения, находящийся со своей армией отнюдь не где-то на севере, а здесь же, под Кадешем (мнимые перебежчики являлись его агентами-дезинформаторами), и осведомленный о положении дел куда лучше фараона, нанес внезапный и мощный удар, противопоставить которому оказалось практически нечего. Хеттские боевые колесницы, на которых располагалось не по два воина (возничий-щитоносец и лучник), как у египтян, а по три (возничий, щитоносец и копейщик), обрушились на корпус Амона и буквально разметали его. «Переправились они через канал, что к югу от Кадеша, и проникли внутрь войска его величества, когда оно маршировало и не ожидало их. И тогда отступило [читай — обратилось в паническое бегство. — А.Б.] войско и колесницы его величества перед ними, к северу от того места, где находился его величество. И враги [т.е. войска. — А.Б.] этого побежденного князя страны хеттов окружили телохранителей его величества, которые были подле него».

Тут-то Рамсес и показал, чего стоит.

Поначалу он, правда, обиделся на судьбу и воззвал: «Что же случилось, отец мой Амон? Неужто забыл отец сына своего? Совершал ли я что без ведома твоего? Разве не хожу я и не останавливаюсь по воле твоей? Разве преступал я предначертания твои? Что значит владыка Египта, если чужеземец осмеливается преграждать ему путь! Что сердцу твоему, о Амон, азиаты эти ничтожные, не ведающие бога?! Разве не воздвиг я для владыки множество великих памятников? Разве не заполнил я дворы храмов твоих плененными в странах чужих? Разве не возвел я храмы тебе на миллионы лет и не отказал всякое добро свое в завещании? Я принес тебе в дар все страны, дабы обеспечить твои алтари приношениями. Я даровал тебе несметное количество скота и всякие растения благоухающие. Не покладая рук трудился я для украшения святилища твоего. Я возвел для тебя великие пилоны и воздвиг высокие мачты для флагов. Я доставил тебе обелиски с Элефантины и сам сопровождал их до храма твоего, снаряжал суда за Великую Зелень [347], дабы доставить тебе изделия чужеземных стран. И что скажут, если случится недоброе с покорным предначертаниям твоим? Будь милостив к полагающемуся на тебя и пекущемуся о тебе по влечению сердца! Я взываю к тебе, отец мой Амон, окруженный бесчисленными врагами, о которых не ведал, когда все чужеземные страны ополчились против меня, и я остался один, и нету со мной никого, и покинуло меня войско мое, и отвернулись от меня мои колесничие. Я кричал им, но не слышал из них ни один, когда я взывал…»

Ну разве мог Амон не отозваться на такой крик души? Нечеловеческие силы вселил он в фараона, и тот ринулся в бой на своей колеснице «Победа при Фивах», запряженной великими конями Бодрость духа и Мут [348] Благая, в сопровождении единственного колесничего-щитоносца по имени Менну.

И началось. «Я подобен был Монту в миг величия его, — скромно признается Рамсес, — Я стрелял правой рукою, а левой — захватывал в плен! Я был для врагов подобен Сету в миг славы его. Две тысячи пятьсот [вражеских] колесничих, окружавших меня, распростерлись пред конями моими, ни один из них не поднял руки на меня. Сердца их утратили мужество от страха передо мною, руки их обессилели, они не могли натянуть тетиву, не нашлось у них сердца, чтобы взяться за копья. Я поверг их в воду, как крокодилов, и упали они лицами друг на друга; и перебил я многих из них. Ни один из поверженных не взглянул назад, ни один из них не обернулся! Кто упал — уже не поднялся! Только жалкий поверженный правитель хеттов стоял среди колесничих своих, взирая, как мое величество ведет в одиночестве бой, без войска своего и без колесничих своих. <…> Я ринулся на них, как Монту! Я мгновенно дал им почувствовать могущество длани моей! Находясь один среди них, я истреблял их без устали. И один из них воззвал к другим: „Это не человек среди нас! Это Сет, великий силой, это сам Ваал! Недоступные людям деяния творит он!“ <…> Мое величество сокрушил сотни тысяч врагов и лишь тогда прекратил избиение».

вернуться

347

Великая Зелень — Средиземное море.

вернуться

348

Мут («мать») — в египетской мифологии богиня неба, жена Амона и мать Хонсу. Считалась «владычицей озера Ашеру» около Фив, на берегу которого стоял ее храм; изображалась в виде женщины, а ее священным животным являлась корова.