Наконец, непосредственным предшественником нынешних фоменок с калюжными был (кстати, куда более известный во всем мире за пределами российских палестин) Иммануил Великовский, автор многих книг, из которых наибольший интерес в контексте нашего разговора представляют две – «Столкновение миров» (1950) и «Времена в хаосе» (1952). В частности, он утверждает, что упоминаемые в Библии амаликитяне, разбитые при Рефидиме евреями, под водительством Моисея шедшими в Землю обетованную, – это гиксосы, кочевые азиатские племена, те самые, что около 1700 года до Р.Х. захватили Египет, поселившись в Дельте, основали собственную столицу Аварис и властвовали над страной до начала XVI века до Р.X., пока не были изгнаны в ходе длительной и кровопролитной войны. И у египтологов, и у тех, кто занимается библейской историей, от такого утверждения волосы встают дыбом. Великовский же ничтоже сумняшеся перемещает правление могущественной XVIII династии на пятьсот лет позже, чтобы объяснить загадки, связанные с царствованием Соломона. Объясняет, точно – да вот беда: вся достоверная египетская хронология рушится при этом бесповоротно… Великовский же тем временем, ничуть не смущаясь, соединяет в одно лицо правившую во второй половине X века до Р.Х. царицу Савскую, чей бурный роман с царем Соломоном описан в Библии, и египетскую женщину-фараона Хатшепсут (1525–1503 гг. до Р.Х.). Именно вдохновляясь этим примером Великовского, Фоменко в наши дни доказывает, будто Жанна д’Арк (о ней мы будем подробно говорить в четвертой главе) и библейская судья-пророчица Дебора, возглавившая завоевание древнееврейскими племенами Палестины, чья «Победная песнь» является одним из древнейших памятников еврейского эпоса, – одно и то же лицо: мол, и та, и другая пророчествовали и обе принимали участие в военных действиях… И что с того, если между ними чуть ли не три тысячелетия – зато красиво!
Как видите, псевдоисторики с достойным лучшего употребления постоянством измывались над своей покровительницей Клио всегда.
А вот мотивы у них были разными, хотя все-таки и немногочисленными.
Мотив первый – личные цели. Придумывая в своей «Палиподии» историю с тенью Елены Прекрасной, Стесихор обеспечивал себе благосклонный прием в Спарте, где намеревался прожить некоторое время: ведь там Елена почиталась уже не как венценосная супруга царя Менелая, но как богиня.
Мотив второй – привлечение внимания. Проще всего сделать это с помощью элементарного приема, вывернув события наизнанку, объявив бывшее небывшим и наоборот. Все знают, что в Троянской войне победили ахейцы, а я примусь утверждать, будто троянцы; так оно или не так, а Диона Хризостома запомнят… Прибегая к помощи именно этого инструмента, в наши дни Александр Бушков доказывал, например, будто Великую Китайскую стену принялись возводить не велением императора Цинь Ши-хуанди [6], а по приказу великого кормчего – председателя Мао.
Третий мотив представляет собой модификацию второго, однако за неимением возможности совершить историческое открытие для достижения цели из истории что-нибудь вычеркивается. Можно по-морозовски доказывать, будто никогда не существовало Древнего Рима, например. Или по-фоменковски вычеркнуть из истории тысячелетие-другое.
Четвертый мотив – политический (или идеологический). Чаще всего к нему прибегают, желая отыскать великое прошлое своего народа. Именно с такой целью наш соотечественник Василий Модестов [7] доказывал, будто древние этруски, эти духовные отцы великого Рима, – на самом деле восточные славяне, русские (этруски – эт’ русские)… Весьма, кстати, популярная сегодня среди отечественных псевдоисториков точка зрения. Что ж, гордые сыны Альбиона тоже возводят свое происхождение к троянскому герою [8]. Почему бы и нет?
6
7
8
Согласно легенде, один из троянских героев – Эней, царь города Дардана, давшего имя Дарданеллам, – спасся в ночь разрушения ахейцами гордого Илиона и, как повествует «Илиада» Гомера, на двадцати кораблях ушел в море. После многих приключений (каковые лучше всего изложены в поэме Вергилия «Энеида») он прибыл в Италию и основал там этрусское государство; столицу его, Альба-Лонгу, заложил сын Энея, Асканий Юл. Четыре века спустя потомки Юла положили начало Риму. (От Юла пошел род Юлиев, давший, в частности, Юлия Цезаря и Юлия Августа). Не найдя применения своим амбициям на Апеннинском полуострове, внук Энея, Брут, отправился на север, и обосновался на Касситеридах – Оловянных островах, по его имени называемых с тех пор Британскими (имя этого героя писалось Bryt, а латинское