Лука отодвинулся от окна, глядя вниз на пустую парковку.
Сестра проследила за его взглядом.
"Она взрослая женщина. Я уверена, что с ней все в порядке". Тогда почему он несколько раз в день выглядывал в окно, если тишина наверху подтверждалась отсутствием машины на парковке внизу?
"Взрослая женщина, у которой может быть парень и которая боится жить в собственном доме".
Лука вздрогнул. "У нее нет парня".
"Откуда ты можешь это знать?"
Он сел на диван и закинул ноги на кофейный столик. "Она мне сказала".
"Что?" Хлоя практически выкрикнула свой вопрос.
"Брук сказала, что отказалась от мужчин или завязала с нами. ... что-то в этом роде. И что мне не нужно беспокоиться о парнях, проходящих ночью мимо наших дверей и заходящих к ней в комнату". Он потер глаза, более чем немного уставший, так как в ресторане был сезон. Было приятно видеть, что туристы возвращаются по расписанию.
Хлоя оттолкнулась ногами от стола и заставила его резко подняться.
"В чем дело?"
" Ты хочешь сказать, что наша арендаторша... незнакомая нам женщина, за несколько минут сказала тебе, что она монахиня?"
"Сомневаюсь. Но она отрицала, что является лесбиянкой".
"О Боже, Лука!" вскрикнула Хлоя. "Что, черт возьми, ты сказал, чтобы вытянуть из нее все это? Неудивительно, что она исчезла и не вернулась".
Он расправил плечи. "Это был очень вежливый разговор".
"Правда?"
"Да".
"Она спросила, есть ли у тебя женщина?"
Он сузил глаза. "Нет. Конечно, нет".
"Ага... а она спрашивала, если твои любовники - мужчины?"
"Хлоя!"
Его сестра сложила руки на груди и уставилась на него.
Чем дольше она молчала, тем сильнее звучали ее слова в его ушах.
Лука повернул голову в одну сторону...
В другую...
"Сукин сын". Он вскочил и направился вниз по лестнице.
Он нашел свою мать в офисе ресторана.
Персонал уже готовился к обеду, а двери еще не открылись.
Как только мать взглянула на него через стол, он замер.
Хлоя толкнула его сзади.
"Доброе утро".
Приветствие было повторным. Они уже виделись, когда он первым делом отвез Фрэнни в школу.
Его мать откинулась на спинку кресла и сложила руки на коленях. "Это должно быть хорошо".
Лука вновь обрел голос. "Нет. Я хотел спросить, если у тебя есть копия договора аренды, который подписала Брук".
На губах матери заиграла легкая улыбка. "И зачем тебе это нужно?"
Он взглянул на сестру.
Хлоя расширила глаза, но ничего не сказала.
"На случай чрезвычайной ситуации".
"А что, есть чрезвычайная ситуация?" спросила Мари.
"Нет. Не сейчас".
Его мать развернулась и села во весь рост. "Тогда он тебе не нужен".
Хлоя подалась вперед. "Вообще-то, мама, Лука беспокоится о ней".
"А я?"
"Думаю, с ней все в порядке. Но ты же знаешь мужчин, они думают, что мы, женщины, неспособны позаботиться о себе". Хлоя рисовала его как бабника. Настала его очередь толкать сестру в плечо, пока ей не пришлось переставлять ноги, чтобы сохранить равновесие.
"Я этого не говорил".
"То есть ты хочешь сказать, что не волнуешься?" спросила Хлоя.
"Нет. Как ты и сказала, с Брук, скорее всего, все в порядке. Но она сказала, что она здесь недавно и никого не знает. И у нас может быть ее номер телефона, но у нее не обязательно есть наш. Номер телефона ресторана в мобильном телефоне вряд ли будет звонить в больницу". Когда Лука произнес эти слова вслух, он начал беспокоиться, что, возможно, с исчезновением Брук связано нечто большее, чем просто то, что ее спугнула подавляющая сила их семьи.
Мари оттолкнулась от стола, кивнув. " Ты правильно заметил". Она достала из глубины картотеки на столе папку, открыла ее и записала номер телефона, после чего передала ему. "Дайте мне знать, что вы выяснили".
"Спасибо".
Вернувшись наверх, Хлоя смотрела на него, пока он изучал номер телефона. "Ну?"
"Я позвоню. Только не могу допустить, чтобы ты пялилась на меня, пока я это делаю".
Хлоя закатила глаза и отвернулась.
Лука набрал номер, прошел в спальню и закрыл дверь.
Брук ответила на третьем звонке. "Алло?" Ее голос звучал раздраженно.
"Брук?"
"Да. Кто это?"
"Это Лука. . ."
Она замолчала.
"Д'Анджело".
"Да. Д'Анджело". Она выдохнула, словно сдерживая дыхание, и ему показалось, что он услышал, как она сказала "Слава Богу" под своим дыханием.
"Ты в порядке?" спросил Лука.
Она прочистила горло, и на этот раз, когда она заговорила, ее голос звучал отрывисто, словно она была на грани слез. "Да. Я в порядке. Я увидела номер и подумала, может... Неважно. Черт. Да. Я в порядке."
"Не похоже, что ты в порядке".
"Ты плохо меня знаешь. Это мой хороший голос".
"Не хотел бы я услышать твой расстроенный голос".
Лука услышал ее смех. Это ему нравилось больше, чем ее тонкий голос.
"Зачем ты звонишь, Лука?"
Настала его очередь прочищать горло. "Хлоя беспокоилась о тебе. Я сказал ей, что позвоню тебе и проверю, все ли у тебя в порядке".
"Хлоя?"
"Да. И моя мама. Я заверил их, что ты сильная, способная женщина, но поскольку тебя не было несколько дней, да еще сразу после того, как ты переехала, они забеспокоились. Это итальянская черта, - солгал он. Ну, беспокоиться - это итальянская черта. Или, может быть, это было свойственно католикам. Или это было чувство вины?
"Они беспокоились, но ты позвонил. Интересно".
Она не поверила.
Лука провел рукой по волосам. "Я сам вызвался. Мы хотели убедиться, что у тебя есть контактный телефон. Личный. Ну, знаешь, на случай непредвиденных обстоятельств. Мы понимаем, что у тебя здесь нет близких, и... да. Мы волновались".
"Ты можешь перестать волноваться, Лука. Я в порядке. Если я смогу держать глаза открытыми, то вернусь сегодня вечером".
Ему вдруг показалось, будто он снова вторгается в ее личную жизнь. "Это действительно не было звонком, чтобы копаться в твоей личной жизни".
"Не похоже, если это так". Ее голос смягчился. Ее тонкий голос стал звучать гораздо приятнее для его слуха.
" Тебе далеко ехать? Усталость за рулем - плохая идея".
"Лука?"
"Да?"
"Я уже большая девочка".
Он покачал головой, закрыл глаза. "А я задница. Прости. Теперь у тебя есть мой личный номер. Не стесняйтесь им пользоваться".
"Спасибо. Скажи своей маме и Хлое, что я скоро буду дома".
Лука улыбнулся. "Я так и сделаю. Веди машину осторожно".
"Лука?" Его имя было предупреждением.
"Отлично, тогда веди машину как сумасшедшая".