Она рассмеялась. "Я так и сделаю".
Он положил трубку, ухмыляясь.
Она ему нравилась, эта Брук, которая не хотела ему нравиться.
Повернувшись, Лука увидел, что Хлоя смотрит на него через дверь в его комнату.
"С ней все в порядке?"
"Да. Она просила передать тебе, что вернется сегодня или завтра".
"Я сообщу маме".
"Хорошо. А теперь убирайся отсюда, чтобы я мог немного успокоиться, пока Фрэнни не вернулась из школы".
"Я в т-т-т-тюрьме".
"Это медицинские тесты, папа. Всякое случается".
"Ты сказала три дня".
Брук разговаривала с папой по Bluetooth через автомобильные динамики, проезжая через пробки на обратном пути в Сан-Диего. Он звонил, чтобы пожаловаться на то, с чем она ничего не могла поделать. Это добавило еще один слой дерьма к ее и без того дерьмовому дню.
"Прошло всего три дня. А им еще нужно получить все твои результаты. Это испытание для всех. Постарайся набраться терпения. Держу пари, к завтрашнему дню они их получат". Она не стала бы спорить, но ей нужно было сказать ему что-то, чтобы успокоить его.
"Я . . . Я . . . Ты продала квартиру?"
Она знала, к чему это приведет. "Я в процессе оформления сделки". Дела шли неважно, и, скорее всего, они собирались разрывать отношения и начинать все сначала с запасным предложением, отсюда и неудачный день, и долгие три до него, заполненные проверками и ремонтом. И все это в попытке вытянуть из квартиры как можно больше денег. Она была измотана и отставала от работы. Чтобы сосредоточиться и переключиться, ей нужно было уехать из Апланда и обратить свой взор на работу. Потерять работу было нельзя.
"Ты можешь остановить это?" - спросил ее отец.
"Этого не произойдет". Она нажала на тормоза, так как движение на дорогах было таким, каким оно бывает в Южной Калифорнии. Когда машина замедлила ход, ее сердцебиение участилось. Из-за разговора у нее поднялось давление, и она чувствовала это с каждым ударом сердца. Обычный покладистый характер ее отца после инсульта то сбивался, то расходился, и сегодня он явно был не на высоте.
"Мне это совсем не нравится. Здесь".
Солнце садилось, бросая блики прямо на ее лицо.
"Папа, я не могу сейчас об этом говорить. Я за рулем. Пробки - сука. Если ты будешь на ногах через час, позвони мне. Или я поговорю с тобой завтра. Наверняка к тому времени у них будут результаты анализов, и тебе станет легче".
На мгновение в трубке воцарилось молчание. Потом она услышала, как папа зевнул. "Отлично".
Загорелись красные фары, и связь оборвалась.
По радио снова зазвучала музыка, которую она слушала, и Брук остановила машину.
Она почувствовала, как на глаза навернулись слезы, и заставила себя сдержать их.
Через сорок минут она заехала на парковку и глубоко вздохнула.
Снаружи машины доносился шум Маленькой Италии. Это помогло ей найти улыбку, которую отец успел убрать с ее губ.
В отличие от предыдущего раза, никто из мужчин Д'Анджело не наблюдал за ней, и она боролась с собственными коробками по очереди на протяжении шести подъемов и спусков по лестнице.
К тому времени как она закончила, она запыхалась и была счастлива от усталости после долгой дороги. И как бы ей ни хотелось упасть на диван, она должна была вернуться на улицу и найти продуктовый магазин.
Телефон, слава Богу, не звонил.
Продуктовый магазин на углу был небольшим, но в нем было самое необходимое. Она наполнила тележку и сделала все возможное, чтобы поднять ее по лестнице одним махом. Но потребовалось два.
Не успела она закрыть за собой дверь, как услышала стук.
Когда она открыла дверь, стучавший уже ушел, а на пороге стоял пакет с прикрепленной к нему запиской.
Не заглядывая внутрь, Брук поняла, что это что-то из кухни внизу.
Она толкнула дверь бедром и отнесла пакет на маленький кухонный столик, читая записку.
На случай, если ты проголодалась.
Добро пожаловать домой.
Л
Записка смотрела на нее... или она смотрела на записку? Так или иначе, Брук стояла так, казалось, целый час.
Должно быть, Лука наблюдал за ней. Учитывая его первоначальное приветствие, или расспросы, этот жест дал ей понять, что, возможно, он не совсем против ее присутствия.
Улыбаясь, Брук быстро убрала продукты, затем вымыла руки и взяла подходящую тарелку и посуду, чтобы поесть.
Откусив два кусочка сырной пасты в оболочке с какой-то рассыпчатой говяжьей смесью, Брук достала неоткрытую бутылку вина, которую Д'Анджелос принесли в первый вечер.
Просто откупорив пробку и налив вина, она почувствовала себя так, словно взяла кусочек Италии и поместила его в своей гостиной.
Через открытую раздвижную дверь, ведущую на террасу на крыше, доносился шум ресторана и улиц внизу. Она закрыла глаза от удовольствия, полученного от еды, которую не нужно было готовить самой, сидя в выбранном ею пространстве.
Через два вдоха она заставила себя открыть глаза и осознала, насколько устала.
Темп убивал ее. Как и сразу после инсульта отца, ей было трудно найти баланс в своей жизни, она снова попала в "хомячье колесо", и каждая возможность соскочить с него наталкивалась на препятствие, которое только усиливало темп.
Ей нужно было, чтобы сделка была завершена.
Тогда все эти перепалки прекратятся, и она сможет жить дальше.
Даже если для этого придется спорить с отцом.
Она застонала, вспомнив разговор с ним. Сколько проблем он теперь доставит?
Брук пододвинула к себе тарелку с едой, потеряв к ней интерес, и отпила вина.
Пару дней работы и привыкания к собственному пространству, и она почувствует себя лучше.
И хороший сон.
Или неделю.
Неделя сна.
Когда она погрузилась в размышления... зазвонил телефон, и на экране высветилось изображение ее отца.
Первым делом она заехала в Walmart, где приобрела самую маленькую микроволновую печь, которую когда-либо видела, - такую, которая поместилась бы на крошечной кухонной стойке в помещении ее отца. Затем она поехала в Autumn Senior Living и появилась у входа.
Администратор была очень приветлива. "Доброе утро".
"Здравствуйте. Я дочь Джо Тернера, Брук".
"Да, я помню. Мы ждали вас сегодня?"
Брук покачала головой, когда они стояли по разные стороны двери и разговаривали через щель. "Нет. Нет. Вчера вечером мне позвонил папа. Он попросил меня принести это. Я надеялась, что смогу отнести это ему".