Итальянский язык Брук ограничивался дюжиной фраз и несколькими лишними словами, среди которых было и " белла ".
От этого ласкового обращения у нее запылали щеки.
Она решила, что немного веселья - именно то, что ей нужно. "Я не делала этого с тех пор, как была подростком".
"Это как кататься на велосипеде".
"Почему люди так говорят? В последний раз, когда я пыталась прокатиться на велосипеде, я чуть не проломила себе голову".
"Надень шлем", - посоветовал Лука.
Она рассмеялась. "Ты такой родитель".
"Виноват".
"Давай", - крикнула Фрэнни с другого конца парка.
Лука поднял руки вверх. "Бросай".
Она бросила, и диск немного приподнялся над землей, но далеко не улетел.
Лука поднял его и бросил обратно, по дуге, которая привела его прямо к его маленькой девочке.
"Бросай Брук", - проинструктировал Лука.
Вложив в бросок все свое тело, Фрэнни бросила его.
Брук не нужно было беспокоиться о том, чтобы поймать броски Фрэнни. До сих пор все они падали на землю.
Держа кусок пластика в руке, Брук несколько раз подправила его, прежде чем попытаться бросить обратно Фрэнни.
Ее бросок был совершенно неудачным и тоже упал на землю. "Я вижу, как это будет происходить", - объявила она.
Еще несколько попыток, и Лука встал рядом с ней, вложил фрисби в ее руку и пошел позади нее. "Все дело в том, чтобы одним движением вытянуть руку и запястье и отпустить". Его тело прижалось к ее телу, когда он показывал ей движение.
Она не обращала на это внимания.
Ощущение его тела, прижатого к ее телу, было сравнимо с включением света внутри нее. Кончики пальцев его левой руки лежали на ее плече, а правая держала ее за руку, когда он вел ее за собой.
От него пахло экзотической смесью пряностей. Не одеколоном, не чем-то поддельным... а именно пряностями. Может быть, сказывалась работа на кухне всю ночь напролет, а может, дело было в самом мужчине.
"Брук?" - позвал он ее по имени, вырвав из размышлений о мужчине-пряности.
Она стряхнула с себя нахлынувшие образы и сделала пару движений рукой, пока Лука не отошел.
Когда его не было, она могла думать.
Правда, с трудом.
Она подбросила фрисби, и оно полетело.
"Ты быстро учишься", - заметил Лука.
"К сожалению". Слово вылетело из ее рта без приглашения. И как бы она ни надеялась, что Лука не уловил его, его ухмылка говорила о том, что он уловил.
" Забудь, что я это сказала".
Он покачал головой. "Невозможно".
"Ч..."
Фрэнни подбежала, остановив его на полуслове.
"Мы играем или как?"
Глаза Брук нашли глаза Луки, и они оба улыбнулись. "О, мы играем", - сказал он.
Она зажмурила глаза и не могла не улыбнуться. Боже, как хорошо было просто краснеть, флиртовать и быть девчонкой.
Брук потерла руки друг о друга. "Ладно, Фрэнни. Давай устроим твоему папе разнос".
Девушка сморщила носик. "Что это значит?"
Брук рассмеялась. "Покажем ему, как хорошо мы умеем играть".
Фрэнни поняла это и побежала туда, где стояла раньше.
"Больше никаких уроков?" спросил Лука.
Брук указала в сторону от нее. "Иди на свою сторону парка, Мачизмо".
Она услышала его смех, когда он уходил.
Мари сделала долгий, глубокий вдох.
Последние несколько лет были одними из самых тяжелых для нее и детей, не считая тех, что последовали за смертью ее мужа, Паоло Д'Анджело.
И все же она была полна оптимизма.
У ее детей был зуд. У каждого из них по-своему.
Больше всего она беспокоилась за Луку.
Ей никогда не нравилась мать Франчески. Женщина, чье имя редко сходило с ее уст.
Вскоре она показала себя во всей красе, и Луке пришлось собирать осколки своего сердца и в одиночку воспитывать ребенка. Хотя, по правде говоря, им всем было лучше, что Антонии не было в их жизни.
Больше всего Франческе.
Но Луке нужно было больше.
С каждым годом он все больше отдалялся от мира.
Да, он заботился о своей дочери, о своей семье.
Но он уже не так часто и широко улыбался.
Ни разу она не уличила его в маленькой белой лжи, когда он отвечал, где был или что делал, когда она спрашивала.
Ее первенцу нужен был кто-то, с кем он мог бы разделить свою жизнь. А Франческе нужны были братья и сестры.
"Amore mio", - прошептала она теням в комнате. "Если ты сможешь мне помочь, я буду тебе благодарна".
Мари отмахнулась от своих мыслей и вышла на улицу.
Кофе с Розой, немного сплетен... вот что ей было нужно.
Выйдя на оживленную улицу перед рестораном, Мари почувствовала, как перед ней пронесся холодный сквозняк.
Она повернулась.
Лука и Франческа шли в ее сторону, рука об руку.
А по другую сторону от ее драгоценной внучки шла Брук.
Мари замерла на месте, наблюдая за тем, как воздух вокруг нее становится прохладным.
Франческа взглянула на Брук и потянулась к ее руке.
Мари затаила дыхание.
Брук мгновенно приняла руку Франни, и ее вопросительный взгляд обратился к Луке.
Сын Мари коротко улыбнулся, но в его глазах читалось беспокойство.
Затем Франческа что-то сказала, и они оба опустили глаза, а затем улыбнулись и рассмеялись.
Мари прижала руку к груди и вознесла молитву тому, кто ее услышал.
ГЛАВА 13
Резкий стук в дверь прервал сосредоточенность Брук. "Войдите", - окликнула она, решив, что, должно быть, уже близко время ужина и фея еды... ...она же Лука, снова что-то присылает.
Большую часть дня она заставляла себя не думать о нем, чтобы успеть сделать кое-какую работу, и ей это в какой-то мере удалось. Помогало то, что она сильно отставала, и, если она не закончит доработку рекламной кампании "Мыла" к выходным, у нее возникнут серьезные проблемы на работе.
Вместо того, чтобы стоять в дверях с пакетом для еды, Хлоя вошла в комнату с улыбкой. "Привет".
"О, привет. Это сюрприз".
"Я знаю. Я подумала, может, мне удастся вытащить тебя на коктейль в свободное время. Немного времени один на один, чтобы узнать друг друга получше".
Брук посмотрела на свой компьютер, на работу, лежащую перед ней. Она должна сказать "нет". "Это было бы здорово".
"Отлично".
Через несколько минут они уже спускались по лестнице и выходили через заднюю дверь.
Они вышли на главную пьяццу Маленькой Италии, которая была усеяна столиками и людьми, выходящими из ресторанов. Одни с контейнерами для еды на вынос, другие с напитками к своим блюдам.