"Прикуси язык".
"Только убедись, что у нее есть деньги, хорошо?"
"Ха. Неплохая... ... неплохая идея".
Она знала, что он шутит.
"Когда мы увидимся?" - спросил он.
"Я только что сдала свои правки для кампании, над которой работала, и сегодня у меня встреча с боссом. Они хотят, чтобы я работала с командой над следующим проектом". Ее это не очень обрадовало.
"О? Разве так бывает?"
"Обычно нет. Но я часто задерживаюсь. Думаю, это их способ убедиться, что работа будет сделана вовремя".
"О. Моя вина".
Брук кивнула головой, но сдержала слова. "Причина, а не вина. В жизни всякое бывает. В любом случае. Мне нужно сосредоточиться на работе. Если ты не против, я приеду во вторник".
"Ты можешь приехать и пригласить меня на ланч".
"Я знаю. Позволь мне продвинуться в работе, и я сделаю это. Договорились?"
Ее отец наконец сдался, снова зевнув. "Договорились".
Брук вздохнула с облегчением.
Они поговорили еще несколько минут. Она спросила, как он чувствует себя физически. Спит ли он? Как проходит уход?
Он ответил, но не стал задавать лишних вопросов.
В конце разговора она была рада, что взяла трубку. Они были в лучшем положении... пока что.
Брук возилась с телефоном, то и дело переворачивая его на другой конец, пока обдумывала разговор.
Шум с другого конца террасы привлек ее внимание к тому, что находилось перед ней.
Лука шел в ее сторону, и выражение его лица было наполнено чувством вины. "Это был твой отец?"
"Подслушиваешь, Лука?"
Он поднял палец вверх и указал за спину. "Я был здесь до того, как услышал твой телефонный разговор. Мне пришлось бы пройти мимо тебя, чтобы вернуться вниз..."
Она не дала ему прохода. "Подслушивал".
Он сдулся. "Да. Мне жаль. Я пытался остановиться, но потом мне стало слишком интересно послушать разговор. Я ужасный человек".
Внутри у нее все потеплело. "Извинения, признание, а потом бросаешься на жертвенный меч. Хорошо сыграно".
"Святой Лука", - сказал он, становясь выше и шире улыбаясь.
"Я в этом сомневаюсь".
"Ну..." Он оскалился. "Твой отец?"
"Да. Это был мой папа".
"Ты очень терпелива с ним". Лука прислонился к стене снаружи, сложив руки на груди.
"У меня бывают моменты. Поверь мне. Убедить потерявшего независимость старичка - грандиозная задача, когда он не в курсе. А мне нужно, чтобы он был согласен".
"А твоя работа?"
" Ты слышал и эту часть?"
"Я слышал все, Белла. Твоя работа доставляет тебе неприятности?"
Его ласковое обращение не осталось незамеченным, но она не стала привлекать к нему внимание. Вместо этого она ответила на его вопрос. "Я не работала над командным проектом с тех пор, как только закончила колледж. Даже когда у моего отца случился инсульт, мне поручили работать с людьми, а не наоборот". Это был огромный шаг в неправильном направлении. Но задержки в ее проектах отражались на компании, и им нужно было прикрыть свои задницы.
"Кажется, ты смирилась с этим".
"Смирилась. Я заслужила это. Я была сосредоточена на чем угодно, только не на работе. Еще одна причина, по которой я должна покончить с кондоминиумом и покончить с ним как можно быстрее".
"У тебя было другое предложение?"
Вспомнил он.
" Получила. Вчера мы открыли сделку. В понедельник я поеду туда, чтобы встретиться с установщиком кондиционера, электриком, закончить покраску и вывезти на свалку остатки папиного хлама. Все, что останется, вернется со мной. Если оно не помещается в машину, значит, оно мне не нужно".
"Похоже, это большой список".
"Я поставила себе крайний срок".
"Как долго ты там пробудешь?"
"Только в понедельник. Во вторник я должна быть здесь, чтобы увидеться с папой. Так что я встану рано и, скорее всего, поеду домой к полуночи".
Лука сузил глаза. "Мне не нравится эта идея".
"Я тебя не спрашивала", - сказала она с полуулыбкой.
Лука со вздохом оттолкнулся от стены. "У нас есть воскресный ужин".
Брук улыбнулась. "Я помню. Ты не будешь мне мешать".
Он покачал головой. "Ты неправильно поняла. Мы ужинаем в воскресенье. Эта семья. Это хозяйство. Ты - часть этого. Мы хотим, чтобы ты присоединилась к нам".
Брук буквально застыла на месте, с трудом подбирая слова. "Я не знаю, что сказать".
"Ужин в семь тридцать", - сказал он, подмигнув.
"Ты никогда раньше этим не занималась?" спросила Хлоя, когда на следующее утро они разложили свои коврики для йоги.
"Пару раз в колледже, но у меня ничего не получалось".
Брук последовала примеру Хлои и села, скрестив ноги, на мат.
"В йоге очень много всего. Не только позы и упражнения".
"Это то, что я постоянно слышу. После последних нескольких лет я думаю, что мне не помешало бы больше того, что, по моему мнению, может предложить йога".
"Я начала заниматься ради упражнений", - призналась Хлоя. "Ради йоговской попы".
Брук рассмеялась.
"На втором курсе колледжа я рассталась с парнем..."
" Как всегда, это парень".
Хлоя кивнула. "Всегда". Когда похмелье прошло, я села на мат и занялась дыханием. По-настоящему настроилась. На следующий год я взяла неделю и получила сертификат. Но я все еще новичок".
"Как ты можешь так говорить?"
"Мне еще так много предстоит узнать и исследовать. Вот увидишь. Мы начнем постепенно".
В течение следующих тридцати минут Хлоя отработала с Брук не более дюжины поз, но каждая из них становилась сложнее, когда Хлоя стояла рядом с Брук и следила за тем, чтобы она выполняла их правильно. Все это время Хлоя напоминала ей о необходимости дышать.
Когда они закончили, лежа на спине и глядя в небо, Брук почувствовала мышцы, о которых и не подозревала.
"Мне это было необходимо", - сказала Брук.
"Я рада".
"Ты отличный инструктор".
"Спасибо".
"Чему Бали собирается тебя научить?"
Они оба смотрели на небо, пока говорили.
"Я не знаю. Я просто знаю, что мне нужно уехать".
"Жизненный поиск", - сказала Брук.
"В отличие от списка ведер?"
"Список ведер - это то, что ты делаешь перед смертью. Например, поторопиться и поставить галочку. Проблема с галочками в том, что ты не всегда получаешь удовольствие от того, что делаешь. Жизненный квест - это чувство исследования и открытия, которое, по общему признанию, похоже на список ведер, но без угрозы смерти. Звучит глупо".
Хлоя рассмеялась. "Это похоже на то, что сказал бы йог".
"Одна практика не делает меня йогом".