"Регина говорит, что от поцелуев рождаются дети. У Брук будет ребенок?"
"О Боже." Где были его мать и сестра, когда они были ему нужны? Лука не был готов к этому разговору. "Для того чтобы Брук родила ребенка, нужны не только поцелуи". Конечно, они и это сделали.
Фрэнни села в постели, подобрав под себя ноги, и терпеливо ждала объяснений.
"О чем я расскажу тебе, когда ты немного подрастешь". Потому что сейчас он не знал, что ей сказать.
"Я уже подросла".
"Скоро, тесорина. Скоро."
Фрэнни опустила глаза, надув губы, что часто помогало ей добиться своего.
Но не в этот раз.
"Если бы ты сделал Брук моей мамой, думаешь, она бы ушла?"
Лука сузил глаза. "Брук пришлось уехать из города по работе. Она вернется".
Фрэнни покачала головой. "Я имею в виду навсегда. Как моя мама?"
Он поднял дочь на руки и прижал к себе. "Я не сделаю мамой никого, кто покинет нас, тесорина".
"Обещаешь?"
Лука дал обещание, которое, как он знал, не мог контролировать на сто процентов. "Обещаю".
Он уложил свое маленькое сокровище на ночь и вышел из ее комнаты. На кухне он налил бокал вина и взглянул на телефон.
Пришло сообщение от Брук.
На земле, но застряла на поле из-за молнии. Я позвоню, когда выйду из самолета.
Он тут же отправил ответное сообщение. Будь в безопасности, Кара. Мне нужна твоя помощь.
Три маленькие точки говорили о том, что она отвечает на сообщение.
Лука потягивал вино и ждал.
С чем?
Фрэнни спросила, откуда берутся дети.
Последовал эмодзи с открытым ртом. Бедный ты человек. Что ты ей сказал?
Лука улыбнулся. Ничего. Я струсил и сказал, что расскажу ей, когда она подрастет.
Сейчас я изо всех сил стараюсь не рассмеяться. Она еще очень маленькая.
Еще один глоток вина. Она видела, как мы целовались.
Точки расставлялись все дальше и дальше. Когда она нас видела?
Понятия не имею. Я расскажу тебе обо всем, когда ты сможешь говорить.
Через тридцать минут Брук наконец-то смогла позвонить, и когда она это сделала, то уже шла через аэропорт.
"Ну и испытание", - сказала Брук, как только он взял трубку. "Здесь сумасшедший шторм. Мы кружили над аэропортом целых тридцать минут, а после приземления самолета пришлось сидеть в нем почти час".
"Мне очень жаль".
"Я предпочту это разговору о птицах и пчелах с моим ребенком".
"Уверен, ты справилась бы с этим лучше меня".
"Это потому, что она нас увидела?"
Лука оставил пустой стакан на стойке и удалился в спальню, сохраняя низкий голос. "Думаю, да. И сплетни. Ее маленькая подружка услышала разговор мамочек, и у Фрэнни появились вопросы".
"О детях?"
"О тебе. О нас."
"О. Мне жаль."
"Почему?"
"Это ставит тебя в неловкую ситуацию, не так ли? Одно дело, когда весь город обсуждает наши отношения, но Фрэнни?"
"Не забывай о моей матери".
"О нет. Что она сказала?"
Он подумал о маминых комментариях и решил оставить их при себе. "Это не имеет значения".
"Конечно, имеет. Это давит на тебя. Всем нужно успокоиться. Не Фрэнни. Но мамочки вбивают ей в голову всякие мысли. Мне жаль, что я не могу помочь тебе со всем этим".
Он вздохнул. "Я рад, что тебе не все равно, и ты хочешь быть рядом. Но я понял. Я привык к сплетням в этом районе".
"Одно дело, когда в разговоре участвуют взрослые. Совсем другое, когда речь идет о детях... если ты спрашиваешь меня".
Брук не ошиблась.
"Я на выдаче багажа. Мне нужно положить трубку, чтобы получить свой багаж".
"Хорошо, Кара".
"Лука?"
"Да?"
"Я уже скучаю по тебе".
Он улыбнулся, отключив звонок.
Брук была права.
Всем нужно было успокоиться и позволить себе быть теми, кем они собираются стать в свое время.
У Брета Даунса были серьезные деньги.
В кампании, которую они затеяли, не было ничего мелкого. Мужчина уже считал себя наравне с Версаче, Прада и Гуччи.
Но это было не так.
Нейла влюбилась в образ подиумной модели нулевого размера и решила, что его впечатления от высокой моды, смелый макияж и яркие городские образы - это то, что нужно.
Мейсон, переехавший в Бойсе, считал, что Даунс не достигнет желаемого результата, если они будут работать только с жителями верхнего Манхэттена.
Кейли не могла не согласиться с тем, что говорили остальные. У девушки либо не было своего мнения, либо она боялась его высказать, либо и то и другое.
Взгляд Порты упал на Брук.
А Брук наблюдала за Даунсом и его реакцией на высказываемые идеи.
"Вот в чем я вижу проблему, - начала Брук. "Наша работа заключается в том, чтобы предоставить вам кампанию, которая вам понравится. Разработать рекламу, страницы в СМИ и билборды, которые выведут ваше имя на рынок моды. Но то, что, как мне кажется, вы хотите от нас, и то, что на самом деле поможет вам попасть на эту самую карту, - это две разные вещи на данный момент. Несколько лет назад я бы согласился с Найлой. Дайте Нью-Йорку шанс. Но мир медленно открывается, и я не уверен, что сосредоточиться только на городской светской львице - это правильный подход. Я предлагаю окунуться в эту воду, чтобы через пару лет, когда новогодние вечеринки снова войдут в моду, на вас стали обращать внимание".
Даунс слушал.
"Как вы предлагаете это сделать?" спросила Найла.
"Начнем с моделей".
Мейсон знал, куда она клонит.
Порта тоже. Она уже говорила об этом раньше и часто сталкивалась с тем, что дверь закрывалась перед ее носом.
"Брет, посмотри на женщин в этой комнате. Ты бы сказал, что у кого-то из нас есть лишний вес?"
Он посмотрел на каждую из них, затем снова на Брук. "Нет. Вы все..."
"Я не ищу комплиментов. Но ни одна из нас не надела бы вашу одежду и не пошла бы по подиуму. Почему? Потому что ни у кого здесь нет второго размера или меньше. Если бы вы хоть немного обращали внимание на последние годы, то увидели бы, что индустрия отходит от создания и моделирования женщин в нарядах, которые могут носить только двенадцатилетние дети. Если вы хотите, чтобы на вашу кампанию обратили внимание и продавали вашу одежду, вы должны быть инклюзивными. Это начинается с моделей. Возраст, размер... тип тела. Дайте нам свободу действий, и посмотрим, что мы сможем придумать".
Даунс молчал, откинувшись в кресле и постукивая ручкой по колену.
Брук наполовину ожидала, что он встанет и уйдет прямо сейчас, полностью отвергнув ее идеи.
" Порта?" - спросил он.