Оставшись без выбора, Лука прошел за барную стойку и включил свет.
Он нашел нужный номер и набрал его.
"Добрый вечер. Марриотт Маркиз. ...чем могу помочь?"
Лука посмотрел на свою бывшую жену. "Мне нужен номер".
Десять минут спустя Лука закрывал дверь ресторана после того, как Антония ушла.
Он ударил кулаком по дверному косяку и выругался на вселенную.
"Не знаю, как ты. ...но мне нужно выпить".
Обернувшись, Лука увидел своего брата, стоящего в дверях кухни в брюках для отдыха и с обеспокоенной ухмылкой.
"Сколько всего ты слышал?"
"Достаточно, чтобы захотеть выпить". Джио прошел за барную стойку, взял бутылку и два стакана.
"Черт побери".
"Она вернулась, чтобы стать мамой".
"Ты в это веришь?"
"Нет". Джио налил в стакан щедрую порцию чего-то янтарного и протянул Луке. Тот без вопросов выпил и поставил пустой обратно на барную стойку.
Джованни наполнил бокал.
"Что ты собираешься делать?"
"Понятия не имею".
"Ничего не выйдет". Найла стояла перед раскадровками и ругалась.
У них были выходные, чтобы свести все идеи воедино, в последнюю минуту подготовить модели и декорации для сцены, чтобы показать Брету, как двигаться дальше. Получив одобрение, они столкнутся со следующим препятствием.
"Почему?"
Найла посмотрела на изображения моделей. "Они средние".
"Они красивые", - заметила Кейли.
"Но средние".
"Думаю, твоя проблема в том, что они не хмурятся". Мейсон направил свой карандаш на Найлу.
Телефон в заднем кармане Брук зазвонил.
Она взглянула на него и увидела лицо отца.
Она отмахнулась от звонка. Он знал, что ее нет в городе и перезвонит только в случае крайней необходимости.
"Возможно, Мейсон прав, - сказала Брук. "Ты привыкла к высокой моде и отсутствию экспрессии".
"Как ты можешь так говорить?" Найла была искренне оскорблена.
"Потому что она права", - сказала Кейли. Девушка нашла в себе силы и начала действовать. "Эти объявления выглядят пластмассовыми".
" Эта реклама стоит сотни тысяч долларов".
"И привлекает только людей, которые зарабатывают сотни тысяч долларов", - заметил Мейсон.
"Это то, что нужно нашему клиенту".
Как бы Брук ни было неприятно это признавать, Найла была права.
Телефон Брук снова зазвонил.
Лицо ее отца.
"Я должна ответить".
Найла закатила глаза. "Я что, единственная здесь, кто относится к своей работе серьезно?"
"Эй, отвали", - прорычал Мейсон.
Брук отошла от группы. "Привет, папа. ...все в порядке?"
"Мне нужно подстричься".
"Что?"
"Мне нужно подстричься. Ты сказала, что мы можем сделать это на этой неделе".
Брук зажмурила глаза. "Папа, я же говорила, что мне нужно уехать из города, помнишь?"
"О, да".
"Я в Техасе. Твоя стрижка должна подождать".
"Но..."
"Папа, я позвоню в дом престарелых. У них там есть кто-то, кто может сделать это для тебя".
"Не на этой неделе. Никто больше не хочет работать".
"Папа. . ." Брук подняла глаза и увидела, что Найла смотрит на нее. "Я позвоню и узнаю, что можно сделать. Все остальное в порядке?"
"Все хорошо".
"Хорошо. Мне нужно идти".
Брук отключила звонок и повернулась лицом к своей команде.
Найла нахмурилась. "Мы можем вернуться к работе?"
"У меня буквально меньше пяти минут на разговор".
Лука услышал по телефону взволнованный голос Брук и понял, что сейчас не время сообщать новости.
"Все в порядке?"
"Я же говорила тебе, что Найла была на высоте в этом проекте. Но я предложила идею, которую мы сейчас реализуем. Если она провалится, я на девяносто пять процентов уверена, что буду искать другую работу".
"Это большое давление".
"Расскажи мне об этом. И тут, посреди совещания, мой папа звонит и просит подстричься".
"Что?"
"Ты слышал меня. Стричься. Серьезно, Лука. Я сказала ему, что уезжаю за город и что звонить нужно только в экстренных случаях. Он звонит, потому что ему нужно хорошо выглядеть для дам во время бинго". Брук говорила так, словно шла пешком.
"Где ты?"
"Иду в свою комнату, чтобы переодеться. Не дай Бог встретиться с клиентом в повседневной одежде. Я люблю наряжаться. Для этого есть место. Но в Техасе жарко". Она сделала паузу. "У вас там все в порядке? Как Фрэнни? Скажи ей, что я учусь".
"Учишься?"
"Нет. Но соври за меня, ладно? Я буду готовиться в самолете, когда вернусь домой. Черт." Звук телефона стал отдаляться.
"Что случилось?"
"Я уронила ключ. Прости, Лука. Обычно здесь не бывает такого хаоса".
Он вздохнул, ему так много хотелось сказать ей, но он знал, что сейчас не время.
"Все в порядке?"
"Все в порядке, Кара. У меня вышел шеф-повар. Я буду много работать в следующие несколько дней".
"Пиши, когда сможешь. Я буду получать сообщения и отвечать".
Он улыбнулся. "Обязательно".
Они попрощались, и Лука отключил телефон.
Фрэнни вышла из-за угла своей комнаты, собираясь в школу. "Это была Брук?" - спросила она.
"Да, и она хотела, чтобы ты знала, что она учится".
Фрэнни улыбнулась. "Хорошо. Потому что у меня контрольная работа".
Лука сделал паузу. "Что?"
"Поп-викторина. Это неожиданный тест, который иногда проводят учителя. И у меня есть один для Брук".
"Уверен, она справится".
Фрэнни подняла рюкзак на плечо чуть выше. " Пошли".
Лука смотрел на свою дочь и переживал, что придется делить ее с матерью, которую она не помнит. "Пойдем", - повторил он.
"Чего же ты хочешь? Чего ты действительно хочешь?" Лука сидел напротив Антонии за одним из многочисленных столиков во внутреннем дворе отеля Marriott. Они отошли подальше от бассейна и всех, кто мог бы их подслушать.
Она предложила поговорить у нее в номере. Он отказался.
Он не доверял ей и хотел убедиться, что в его чувствах нет никакого недопонимания.
"У меня нет скрытых мотивов, Лука. Я хочу узнать свою дочь".
"Надолго? Неделю? Месяц?"
Антония села вперед. "Я не жду, что ты поймешь. Я уже потеряла годы. Я сама виновата, я знаю. Но все изменится".
"И как ты собираешься это сделать?" Лука потирал большой и указательный пальцы круговыми движениями. Вопросы, вырвавшиеся из его уст, были обдуманы накануне вечером с Джио. Антония никогда ничего не планировала, если только это не был способ получить то, что она хотела, не прилагая к этому усилий.
Даже сейчас, глядя на нее, он мог заметить тень скрытого мотива. Она была идеально ухожена. Ногти накрашены, женщины любят наращивать ресницы. Лука не смог бы назвать ни одной дизайнерской марки, чтобы спасти свою жизнь, но ее одежда не выглядела поношенной или устаревшей.