— Когда это у меня гордыня была? Тем более с тобой, а? Ты же вила из меня верёвки, похлеще моей сестрёнки! — Андрей улыбнулся, а я хмыкнула и отвернулась к окну. Он спросил: — Есть хочешь?
Тон Андрея сообщал о примирении, но я не собиралась сдаваться так быстро. Не поворачиваясь, кивнула.
Машина затормозила у ресторана.
— Ничего себе… Он же дорогой. — Сказала я и глянула на Андрея. Наверняка он мог себе такое позволить, но я — нет.
— Я приглашаю, — подмигнул тот, — Считай это извинением за «дуру».
Я улыбнулась. Так-то лучше. Все эти годы, каждый день я перебирала в памяти каждую секунду произошедшего, прокручивала в голове каждое слово. Я и теперь не понимала, что тогда случилось, почему так сильно разозлилась, но обида не отпускала, если подумать, даже не обида, а недосказанность, непонимание. Мне хотелось снова увидеть Андрея и оттаскать его за уши так сильно, чтобы он отчаянно пожалел о том, что сделал и что сказал на школьном выпускном. Душа требовала отмщения и вот этот день настал. Но, кроме «дуры», мы не стали ничего больше обсуждать.
— Ну берегись! Сейчас я быстренько тебя разорю, — хихикнула я, потирая ладони.
Внутри царил полумрак, разливалась спокойная музыка. Администратор узнал Андрея и лично принял заказ.
— Тогда может помиримся?
Я скользила глазами по стенам, рассматривая интерьер. Слова сами вырвались наружу, но сегодня, когда я встретила Андрея, поняла — быть с ним в ссоре невыносимо. Друга лучше него, в моей жизни так и не появилось, да даже хоть немного похожего не нашлось.
— Ты продалась за еду? — Андрей притворился удивлённым. — Если подумать, раньше для примирения хватало мороженного. Аппетиты растут.
— Не помню такого. Когда это я за мороженное продавалась?
— Всегда. Мои карманные денежки… эх…
— Ну вот… припомнил… — я закатила глаза. — Только не говори, что сегодня придётся взять кредит?
Андрей подмигнул.
Принесли воду и кофе. Схватив чашку обеими руками, я легонько подула внутрь.
— Всё так же греешь руки горяченьким? Пора бы заняться спортом, а не валяться с книжками по нескольку часов. Гляди-ка и согреешься.
— Ни за что!
Я сцепила пальцы вокруг чашки.
— Итак, — начал Андрей, — Ты вернулась.
В этой короткой фразе скрывалась масса вопросов за годы дружбы, поставленной на паузу. Официант принёс корзинку хлеба, и я посмотрела на правую руку Андрея ожидая знакомого жеста, но та оставалась неподвижной.
— Не отломишь? Совсем-совсем?
Андрей замешкался и потянулся к хлебу. Отломил.
— Давно избавился от дурацкой привычки, — сказал он, отправляя кусочек в рот.
— Жаль. Мне нравилось.
— Тогда начну снова. Ты насовсем или временно?
— Пока не знаю. Смотря как пойдёт.
— Что пойдёт?
— Долго рассказывать.
Я махнула и сделала глоток. Принесли приборы, и на мгновение за столом воцарилась тишина. Привычка с детства — замолкать при постороннем, чтобы никто не узнал наших секретов. Как только официант удалился, разговор продолжился.
— Я не спешу.
Я вздохнула, поставила чашку и растёрла пальцы. Что я могла рассказать Андрею? Мама вышла замуж, и её муж мне сразу не понравился. Но если объективно — человек он вроде неплохой. Конечно, мама никогда бы меня не выгнала, но я решила дать им шанс устроить свою жизнь.
— Если найду интересную работу, то останусь. Если нет, — я прокрутила указательным пальцем в воздухе, издавая губами свистящий звук, — Улечу. Может к бабуле, а может и ещё куда.
— Твои ведь все переехали года два назад?
— Да, к морю. И очень меня этим расстроили. — я вздохнула, — Решились-таки.
— Что же сразу к ним не поехала?
— Две причины. Первая и вторая. Но тебе не скажу, только Мистеру Пауку.
На столе сразу появились две руки, ползущие навстречу друг другу, перебирая пальцами, прямо как раньше.
— Ну говори, Мисс Паучиха.
— Первая: я хочу жить самостоятельно, вторая: страшно люблю этот город — адски скучала.
Пауки разбежались восвояси.
Я умолчала ещё одну причину. В последний год я стала получать странные записки. Кто-то ещё писал послания на бумаге? Получается, так. И этот кто-то навязчиво напрашивался мне в воздыхатели. Ладно, если бы только это, но вскоре мне стало казаться, что за мной наблюдали на улице. А однажды человек в медицинской маске и чёрной кепке поджидал у дома. Я не знала этого точно, но почувствовала, встретившись с ним глазами и тогда мне стало по-настоящему страшно. Следующие несколько дней после получения диплома меня оставили в покое, но, как оказалось, это ненадолго. Я собрала чемодан и сбежала.