— Моя Леди…
Сердце Маринетт сжалось сильнее. До сих пор она не осознавала, насколько ей не хватало этого нежного прозвища. Он никогда не звал ее так на людях, когда они были просто Адрианом и Маринетт, а когда он был Черным Котом, в последнее время он так недолго оставался рядом с ней, что это имя произносилось только в лихорадке битвы — прерывающимся и задыхающимся голосом.
Но сейчас тон Адриана был нежным, влюбленным и эти два слова были произнесены с теплотой, осязаемой даже через телефон.
— Я понимаю, мой Котенок, — мягко повторила Маринетт. — Скоро увидимся.
Следующий день показался Адриану бесконечным. К разочарованию из-за необходимости отменить долгожданное свидание с Маринетт добавилась усталость от увеличенного числа фотосессий, при том что он уже был завален множеством всевозможных обязанностей.
Суббота оказалась буквально изнуряющей, неумолимо вытягивающей каждую каплю энергии, и у него не было ни секунды передышки на восстановление сил. Адриан должен был без конца улыбаться, вежливо отвечать на любые просьбы, выполнять указания окружающих, вести себя как идеальный наследник знаменитого отца.
Он чувствовал себя актером, застрявшим в ненавистной роли, почти желая, чтобы нападение какого-нибудь злодея хоть на секунду освободило его от обязанностей. К несчастью, в течение этого длинного-длинного дня ему не представилось никакой отговорки, и Адриан вынужден был с замечательным терпением выполнять кучу требований.
Когда с наступлением ночи он, полностью истощенный, наконец, оказался в своей комнате, он просто рухнул на кровать. Адриан был не только вымотан, чувствуя, как переутомленное тело требует пощады, но и сильно подавлен. Весь день он не переставал думать о Маринетт, горько сожалея, что так подвел ее. Конечно, отец не оставил ему выбора, но Адриан не мог не упрекать себя в этом. Он скучал по Маринетт, и что хуже — он знал, что огорчил ее.
Адриан сердито провел рукой по волосам, намеренно взъерошивая идеальную прическу, которую ему сделали для рекламной кампании. Кожа еще пахла средством для снятия грима, настойчиво напоминая о том, чему он посвятил этот тяжелый день.
Он перевернулся на спину, уставившись в потолок своей громадной комнаты, не видя его на самом деле, продолжая пережевывать мрачные мысли.
Адриан в который раз тяжело вздыхал, когда его внимание привлек легкий шум. Он выпрямился, обратив взгляд на большое окно, и от увиденного у него приоткрылся рот.
В оконной раме грациозно сидела Ледибаг.
========== Глава 12 ==========
Комментарий к Глава 12
Почти рейтинг :)
Пораженный Адриан мгновение спрашивал себя, не спит ли он — возможно, после тяжелого дня он просто заснул от усталости, даже не заметив. Но нет, зрение не обманывало его, и Ледибаг действительно сидела перед ним в нескольких метрах над полом. От окна, которое она приоткрыла, чтобы войти, прилетал легкий ветерок, лениво шевеливший несколько прядей, выбившихся из ее прически, а садящееся над городом солнце окружало ее ослепительным золотым ореолом.
Не зная точно, поток ли свежего воздуха или чудесное видение вызывало у него дрожь, Адриан завороженно смотрел, как она плавно спускается со своего насеста и беззвучно приземляется на пол.
— Ну что, Котенок, — насмешливо бросила она, — ловишь мух?
В этот момент Адриан понял, что с того момента, как она появилась, смотрит на нее, приоткрыв рот, и поспешно захлопнул его, невольно покраснев. Ледибаг не спеша подошла к нему, ища его взгляд вроде как с опасением.
— Надеюсь, я тебе не мешаю, — начала она, — но я… — она прервалась на мгновение, подбирая слова, после чего, наконец, подарила ему искреннюю улыбку. — Я хотела увидеть тебя.
Оправившись от удивления, Адриан засиял счастьем и протянул к ней руки, приглашая подойти ближе.
— Я правда сожалею о сегодняшнем, моя Леди. Я тоже хотел тебя увидеть, — прошептал он, когда она была в нескольких сантиметрах от него.
Улыбка Ледибаг стала шире, и она подняла руки, аккуратно положив ему на скулы, заключив его лицо в свои ладони.
У Адриана перехватило дыхание.
К счастью для него, легкие автоматически заставили его возобновить тяжелые вдохи, иначе он наверняка забыл бы дышать, так был пленен Ледибаг. Задумавшись об этом, если, конечно, его мозг вообще способен был сейчас функционировать, Адриан понял, что прежде у него никогда не было возможности находиться так близко к напарнице в геройском обличии. Или, во всяком случае, не настолько долго, чтобы внимательно рассмотреть ее.
Он был абсолютно заворожен сверкающей синевой ее глаз, невероятный лазурный цвет которых казался еще ярче, подчеркнутый пурпуром маски. Впрочем, маска не полностью скрывала очаровательные веснушки, усеивавшие ее нос, как и не прятала легкий румянец, которым украсились ее щеки. Адриан не помнил, чтобы видел, как его Леди краснеет, и находил это зрелище абсолютно очаровательным.
Ледибаг осторожно переместила пальцы, скользнув одной ладонью ему на затылок, а другой мягко спустившись по шее, остановившись на уровне ключицы, и от этой ласки его с ног до головы охватила восхитительная дрожь.
Ледибаг слегка приподнялась на носках и поцеловала его. В этот момент последние функционировавшие нейроны Адриана резко сдались, и он уже не способен был выстроить две связные мысли. В мире не существовало больше ничего, кроме нее и ее сочных губ.
Адриан положил ладони на бедра Ледибаг, притягивая ее к себе, и в ответ услышал удовлетворенный стон, который едва не лишил его рассудка окончательно. И когда он крепче сжал ее талию, отчаянно пытаясь вцепиться в последние обрывки разума, которые у него еще оставались, он почувствовал, как она улыбается, чуть-чуть сильнее надавив пальцами на его затылок.
Она приоткрыла рот, мягко прикусывая нижнюю губу Адриана, побуждая его сделать то же самое. Когда он с энтузиазмом подчинился, Ледибаг тут же скользнула языком между его зубов, обернув его вокруг его языка с нарочитой медлительностью. Эта ласка произвела на Адриана эффект спички, брошенной в лужу бензина — пылающий огонь мгновенно разлился по всему телу, воспламеняя чувства. Адриан попытался ускорить ритм этого лихорадочного танца губ, но Ледибаг не позволила ему, принуждая сохранять размеренный темп.
За те недели, что они встречались, у Адриана было множество возможностей целовать ее, но этим вечером он открывал новую и очень приятную черту напарницы.
Маринетт была импульсивной. Ее страстные поцелуи были восторженными и взрывными. Поцелуи Ледибаг были не менее жаркими, но она твердо сохраняла над ними контроль. Даже почти не двигаясь, она подвергала его медленному сгоранию, старательно играя с каждым нервом. Она не торопилась, ее можно было почти посчитать небрежной, если бы сладострастная ласка ее языка не была такой настойчивой.
Ледибаг слегка переместила руку, лежавшую на груди Адриана, ее тонкие пальцы теперь лениво играли с вырезом его футболки у основания шеи, и прерывистое прикосновение материала костюма к коже посылало электрические разряды вдоль его спинного мозга.
Адриан глубоко вздохнул, пьянея от околдовывающего запаха ее кожи, а от нежных жестов напарницы ноги будто становились ватными.
Он полностью был в ее власти, и она знала это.
Ледибаг наслаждалась каждым мгновением, восхищенно отмечая эффект, производимый на напарника. Это было пьянящее ощущение — чувствовать, как он дрожит под ее пальцами, когда она нежно проходилась ладонями по его коже; слышать, как он испускает легкие вздохи, когда она наслаждалась его губами; отмечать, как удары его пульса с каждым мгновением становятся сильнее и быстрее.
Ледибаг оторвалась от его губ, только чтобы провести линию горячих поцелуев по челюсти — медленно и методично, с трудом сдерживая удовлетворенную улыбку, чувствуя, как Адриан вздрагивает каждый раз, когда она прикасается к нему. Его кожа была необычно нежной, почти как шелк. От нее исходил запах средства для снятия грима, смешивавшийся со знакомым ароматом его одеколона, подтверждая, что это ощущение шелковистости было следствием ухода, который он перенес для последней фотосессии.