Усевшись на крыше, Ледибаг бросила взгляд на впечатляющую массу ниток, которые теперь шевелились на земле, покрывая мостовую, извиваясь, точно змеи и двигаясь на приступ домов, будто обладающие злобным разумом лианы. Давно пора было что-то делать.
Она быстро переглянулась с Черным Котом, и он кивнул, поняв намерение напарницы. Ледибаг выпрямилась, постаравшись не поскользнуться на шиферном покрытии, и забросила йо-йо в воздух, призывая свою силу.
Облако светящихся частиц заискрилось над ее головой и тут же исчезло, оставив вместо себя вилы. Мгновение Ледибаг смотрела на сельскохозяйственный инструмент, а потом ее глаза обратились на полчище клубков, созданное противницей. Она сделала знак Черному Коту быть наготове и спрыгнула в нескольких метрах от Бабули Вязанье и ее шерстяных мячей, приземлившись посреди главной кучи ниток. У нее тут же возникло мерзкое ощущение, что ноги попали прямо в змеиное гнездо — шерстяные канаты скрипели по земле и хаотично двигались вокруг ее щиколоток.
Не давая противнице времени отреагировать, Ледибаг воткнула вилы в середину кишащей массы ниток и повернула их, будто вилкой в тарелке со спагетти. Шерстяные тросы оказались обездвижены, образовав гигантский узел, дрожащий вокруг импровизированного оружия Ледибаг, и Черный Кот получил свободу начать атаку.
Предвосхищая успех своей Леди, он заранее приготовился прыгать и с невероятной скоростью устремился в воздух, как только убедился, что у нее всё вышло. С кошачьей ловкостью он обрушился на противницу, криком «Катаклизм» освобождая свою силу. Прежде чем женщина успела защититься, он схватил вязальные спицы, которые она крепко держала, немедленно уничтожая их.
Шерстяная масса, вздымающаяся вокруг Ледибаг, тут же исчезла, а в воздух поднялась акума, которую героиня в следующую секунду поймала и очистила.
— Пока-пока, маленькая бабочка, — отпустила она ее на свободу.
После чего Ледибаг схватила вилы, бросив их в небо, где они взорвались облаком сияющих искр, устремившихся по улицам Парижа, чтобы исправить хаос, посеянный сражением. Поздравляя друг друга с победой, герои услышали знакомый писк сережек Ледибаг.
— Беги, — улыбнувшись, сказал ей Черный Кот и, указав подбородком на пожилую даму, которая с трудом приходила в себя, испуганно оглядываясь и конвульсивно прижимая к себе наполовину связанный кардиган, добавил: — Я позабочусь о ней.
Ледибаг согласно кивнула и грациозно устремилась к крышам.
Чуть подальше она заметила пешеходную улочку, которая показалась ей идеально расположенной вдали от нескромных глаз. Ледибаг быстро спустилась на землю, плавно приземлившись на мостовую, и сняла трансформацию. Маринетт окинула последним взглядом окрестности, чтобы убедиться, что никто не стал свидетелем ее превращения, а потом спокойно продолжила путь.
Она прошла не больше пятнадцати метров, когда услышала знакомый звук над головой и заметила, как по крошечной площади, которую она как раз пересекала, быстро передвигается тень. Подняв глаза, Маринетт увидела Черного Кота, элегантно устроившегося между двумя горшками с цветами на балконе из кованного железа. Он слегка расширил глаза, заметив ее, явно не удивившись, что ушел точно в том же направлении, что и она.
На его лице расплылась широкая улыбка, и он плавно спрыгнул, ловко приземлившись на бортике маленького фонтана, перед которым стояла Маринетт.
— Моя Леди, — приветствовал он ее. — Не ожидал найти тебя здесь. Давно не виделись.
— Не прошло и пяти минут, Котенок, — ответила она, радостно засмеявшись.
— Лишние пять минут, моя Леди, — тут же возразил Черный Кот с пляшущим в зеленых глазах лукавым огоньком.
Со смирением, смешанным с весельем, Маринетт закатила глаза — Черный Кот решительно никогда не упустит возможности пофлиртовать с ней.
— Думаю, я прекрасно с этим справлюсь, — поддразнила она его, легонько щелкнув по носу, но нежная улыбка смягчила жесткость ее слов.
Мгновение Черный Кот смотрел на нее, ничего не говоря.
С тех пор как они раскрыли личности друг друга, между ними возникло нечто вроде молчаливого уговора. Будучи в трансформации, они никогда не позволяли себе ни малейшего нежного жеста на людях, как и в тех местах, где их могли увидеть.
Так что Черный Кот не знал, что на него нашло. Возможно, дело было в том, как сверкали радостью голубые глаза Маринетт — ярче звезд в летнем небе, — а нежный румянец на щеках оттенял их цвет. Или же дело было в легкой улыбке с едва заметной ямочкой в уголке губ. Или — более вероятно — в том, что это была самая необыкновенная девушка в мире, что он был без ума влюблен в нее и испытывал непреодолимое желание ее поцеловать.
Как бы то ни было, Черный Кот импульсивно наклонился к Маринетт, запечатлев на ее нежных губах быстрый поцелуй, а потом нахально подмигнул и снова устремился на крыши. Маринетт удивленно смотрела, как он удаляется, поднеся пальцы к губам, недоверчиво касаясь места, где их коснулись губы Черного Кота.
К реальности ее резко вернул шум за спиной, заставив подпрыгнуть от неожиданности. Маринетт живо обернулась и в ужасе вскрикнула, увидев Нино и Алью, которые уставились на нее расширившимися глазами.
Судя по пораженным лицам, они не упустили ни мгновения легкого поцелуя, который у нее только что украл Черный Кот.
========== Глава 14 ==========
Увидев друзей, Маринетт застыла.
Казалось, будто по мере того, как она осознавала масштаб сложившейся ситуации, внутренности медленно замерзали. Вены теперь словно перекачивали реки льдин, задавшись целью методично охладить ее тело. Даже сердце билось в опасно медленном ритме, учитывая обстоятельства, будто оно тоже кристаллизовалось под объединенным воздействием остолбенения и паники.
Отхлынувшая от лица и конечностей кровь усиливала впечатление, что Маринетт замерзает изнутри, заставляя ее побледнеть, как мертвец. Эта пугающая бледность превратила сверкавшее в глазах Альи любопытство в искреннее беспокойство.
Она медленно приблизилась к подруге и положила ладонь ей на локоть с такой осторожностью, словно боялась, что Маринетт рассыпется на кусочки от прикосновения.
— Маринетт? — прошептала она, вопросительно приподняв бровь.
Хлопая ресницами, словно с трудом приходя в себя после дурного сна, Маринетт обратила глаза к лучшей подруге. Она открыла рот, потом закрыла, не в состоянии придумать правдоподобное объяснение для сцены, свидетелями которой стали Алья с Нино. Не в состоянии думать вообще. Мозг отказывался функционировать, и впервые в жизни сознание опустело. Полностью, отчаянно опустело.
Ни единой мысли, ни единой идеи — абсолютное ничто.
Маринетт потрясла головой, яростно пытаясь заставить себя размышлять.
«Думай, Маринетт. Думай, придумай что-нибудь. Ищи. Находи. Говори», — отчаянно повторяла она себе с таким жаром, словно молилась. Нельзя продолжать молчать, совершенно необходимо что-нибудь сказать, любой ценой. Выйти из состояния оцепенения, ответить на законные расспросы друзей.
Алья смотрела на нее встревоженно, тогда как выражение лица Нино было нечитаемым.
— Маринетт? — позвала Алья на этот раз немного громче, но в ее голосе по-прежнему звучало живое беспокойство. — Что произошло?
Настойчивость Альи заставила Маринетт выйти из ледяного паралича паники, в который она погрузилась при виде нее и Нино.
Сначала о себе дал знать желудок, который ожил только для того, чтобы скрутиться, вызывав легкую тошноту. Потом всё тело начала сотрясать сильная дрожь, резкими рывками прокатившаяся по позвоночнику, заставляя ее затрястись до кончиков пальцев. И наконец, казалось, целую вечность спустя, мозг начал с трудом функционировать. К несчастью, он не подарил никакой лазейки — похоже, блестящие озарения, которые составляли ее гордость как Ледибаг, решительно покинули ее.