На мгновение в комнате воцарилась тишина, нарушаемая только дыханием двух подростков, на которых с беспокойством смотрели квами, не решаясь, однако, вмешиваться. Сердце Адриана билось так сильно, что казалось, его стук отдается по всей комнате. Потом тонкая рука Маринетт передвинулась к нему, найдя его пальцы, чтобы мягко сжать их своими.
— Я не сержусь, Котенок, — устало вздохнула она, положив голову ему на плечо.
Маринетт солгала бы, если бы сказала, что не расстроена ситуацией, но обижаться на него не могла. После того, что сама сделала в предыдущие выходные, заявившись к нему под видом Ледибаг, это было бы несправедливо. Если бы их тогда застали целующимися так, словно от этого зависела их жизнь, объяснить это было бы гораздо сложнее, чем простой поцелуй, украденный на углу улицы.
Не решаясь поверить, Адриан медленно наклонился к Маринетт, запечатлев легкий поцелуй на лбу, а потом обнял за талию, прижимая к себе. Он ощущал нежное тепло ее тела, и эта близость подбадривала, помогая вернуть спокойствие и понемногу успокаивая бешеное сердцебиение.
Ровным голосом Маринетт в деталях описала ему события, произошедшие после его ухода.
— И в общем, Алья думает, что ты, ну то есть Черный Кот поцеловал меня насильно, — заключила она, — а Нино…
Маринетт на мгновение прервалась, безуспешно пытаясь скрыть, насколько ее ранила реакция друга.
— А Нино думает, что я тебе изменяю. С тобой. А ты говоришь, сложная ситуация! — произнесла она с нервным смешком.
Адриан удивленно приподнял бровь, не ожидая такого от лучшего друга. Потом, энергично помотав головой в попытке не дать мыслям разбежаться, он решительно произнес:
— Будем придерживаться версии Альи. Ты разговаривала с Черным Котом, и он поцеловал тебя без предупреждения и без твоего согласия.
Маринетт открыла рот, собираясь запротестовать, что Черный Кот никогда не делал ничего плохого и не заслужил, чтобы друзья разочаровались в нем, но Адриан был не в настроении слушать ее доводы. Он один был во всем виноват, и твердо решил принять на себя ответственность и не позволять Маринетт платить за его неосторожность.
— Не беспокойся за него, — вдруг раздался ворчливый голос Плагга. — По крайней мере, эта история вложит немного здравого смысла в его башку. У этого мальчика есть склонность сначала делать, а потом думать.
— Плагг! — воскликнули Адриан и Тикки в один голос, а Маринетт уставилась на квами круглыми глазами.
— Ты мог бы быть и потактичнее, — возразила Тикки и нежно потерлась о щеку Маринетт, заставив ее засмеяться впервые с тех пор, как Адриан пришел к ней.
Потом, к его огромному удивлению, квами Ледибаг проделала то же самое с ним, потершись маленькой головой о его скулу, вызывав ассоциацию с дружеской лаской кошки.
— Ба, они не нуждаются в тактичности, — парировал Плагг. — Это юные люди, их память о такого рода вещах не простирается дольше чем на несколько дней. Дай пару недель, и их друзья забудут об этом, переключившись на другие сплетни.
Тикки открыла рот, чтобы возразить, а потом передумала, предпочтя сосредоточиться на подростках, вместо того чтобы терять энергию на споры с раздражительным приятелем.
— Возможно, он не так уж неправ, — произнесла она, и Плагг высокомерно фыркнул. — Вам повезло, что вас видели только Нино и Алья. Наверняка вы сможете убедить их никому не рассказывать, и вскоре это станет лишь старой историей.
— И тем хуже для репутации Черного Кота, — подтвердил Адриан, бросив на Маринетт пронзительный взгляд. — Мне за это отвечать.
Мгновение Маринетт смотрела ему в глаза, а потом вздохнула, догадываясь, что ей не удастся переубедить напарника. Адриан с облегчением наклонился к ней, нежно поцеловав в щеку. После чего он обнял ее за талию второй рукой и с меньшей нежностью уронил спиной на матрас, последовав за ней.
Маринетт удивленно вскрикнула и повернула к напарнику голову, чтобы запротестовать против такого бесцеремонного обращения, но слова замерли на ее губах, когда Адриан уткнулся лицом ей в плечо, прижавшись к ней, нежно сжимая в объятиях. Он закрыл глаза, он глубоко дышал, чтобы лучше вдохнуть запах ее кожи. Его пальцы медленно ласкали ее кожу, лениво пробегая между локтем и запястьем.
Это было прикосновение, полное нежности — у Адриана не было иного желания, кроме как оставаться вот так в ее объятиях, просто быть счастливым рядом с ней. Маринетт слегка повернула голову ровно настолько, чтобы прикоснуться ко лбу Адриана воздушным поцелуем.
— Всё наладится, Котенок, — прошептала она, закрыв глаза, убаюкиваясь дыханием Адриана, нежно ласкавшим ее шею.
Домой он вернулся только час спустя, по-прежнему испытывая глухое чувство вины, отказывавшееся его покидать, будучи глубоко благодарным Маринетт за то, что она не сердилась на него за глупую ошибку. Им теперь оставалось выдержать противостояние с Нино и Альей, и Адриан твердо решил сделать всё, что в его силах, чтобы защитить драгоценную напарницу.
Следующий день проходил в почти нереальной для Маринетт атмосфере.
Адриан посчитал делом чести зайти за ней утром, и они пришли в класс, держась за руки. Он выпустил пальцы Маринетт, только когда она села на свое место, легонько поцеловав в губы, а потом в свою очередь устроился рядом с Нино. Мальчики тут же погрузились в оживленное обсуждение, но говорили так тихо, что Маринетт не могла разобрать ни слова. Однако, учитывая взгляды, которые Нино регулярно бросал на нее, в теме этого разговора не возникало ни малейших сомнений.
Что касается Альи, она встретила Маринетт теплой улыбкой и сжала в объятиях, пытаясь вложить в них всю поддержку мира.
— Тебе лучше, девочка моя? — обеспокоенно спросила Алья, окинув ее внимательным взглядом, ища малейший след плохого самочувствия.
Маринетт поспешила успокоить ее, заверив, что всё уже хорошо.
Что, к несчастью, не совсем соответствовало истине. Если Алья была глубоко убеждена, что Маринетт не в чем себя упрекнуть, с Нино, увы, дело обстояло иначе, и Адриан не смог убедить его до конца. Даже до того, как Маринетт узнала личность напарника, она всегда была готова встать на защиту Черного Кота, и сегодня в глазах Нино это явно играло не в ее пользу. Так что он продолжал держать с ней дистанцию, и Маринетт пребывала в растерянности от поведения друга.
Зато поддержка Альи была безупречна, за что Маринетт была ей глубоко признательна. Алья расточала ей бессчетное количество улыбок и подбадриваний и испепеляла Нино взглядом, когда тот всего лишь приподнимал бровь, наблюдая за Маринетт и Адрианом, яростно сражаясь с малейшим признаком неверия в искренность Маринетт.
Когда квартет собрался на обед атмосфера несколько утратила обычную легкость, но им удалось разговаривать настолько естественно, насколько возможно. Когда разговор замирал, уступая место напряженной тишине, Алья торопливо начинала новое обсуждение. У нее никогда не заканчивались темы, однако она с особой тщательностью избегала упоминать о Парижских героях. Вместо того, чтобы приступить к своей излюбленной теме, она говорила о музыке, моде, кино, с легкостью оживляя разговор, и рыжие кудри разлетались, когда она резко поворачивала голову от одного собеседника к другому.
Таким образом, благодаря предупредительности подруги настроение Маринетт оставалось на более чем приемлемом уровне, и она старалась отметить в уме всё, что могло доставить удовольствие Алье, чтобы отблагодарить за такую доброжелательность. После подобной заботы Маринетт просто обязана была сделать подруге подарок.
Кроме того, мудрые слова Тикки прочно укоренились в ее памяти. Ее крошечная подруга была права: они с Адрианом могли считать себя счастливчиками, что последствия их катастрофичного поцелуя ограничились маленькой группой. Самое большое несколько дней спустя ситуация вновь станет нормальной.