Алья смотрела на нее так, словно увидела впервые.
— Ледибаг… — жалобно произнесла она — казалось, она почти надеялась, что Маринетт примется яростно отрицать.
Но та была не способна произнести ни слова.
Парализованная потрясением и страхом, она едва заметила, как ладонь Адриана сжалась вокруг ее ладони, стиснув ее изо всех сил. Бледная, как смерть, Маринетт открыла рот, чтобы ответить, но не смогла выдавить ни звука. Ее смятенный разум был не в состоянии придумать ни одного слова в ответ, а горло так пересохло, что голосовые связки будто терли наждачной бумагой.
Никогда еще говорить не было так сложно.
Пока Маринетт пыталась вернуть себе контроль над голосом, сердце бешено колотилось в груди, с такой силой отдаваясь во всем теле, что ей казалось, будто в голове бьют барабаны. Эхо тяжелых пульсаций так отдавалось в висках, что она едва слышала подругу.
— Почему? Почему ты мне ничего не сказала? — недоверчиво простонала Алья.
Маринетт со стыдом съежилась на стуле.
Подруга выглядела по-настоящему уязвленной ее недоверием. Преданной.
— Я не… я не могла… — слабо произнесла Маринетт, наконец, вернув себе дар речи. — Никто не должен был знать…
— Однако Адриан явно прекрасно знал, — тут же возразила Алья.
Она собиралась продолжить, но резко прервалась и мгновение молчала, будто вдруг что-то поняв. Ее глаза еще немного расширились, а потом в них зажегся гнев.
— Погоди-ка… Когда Ледибаг потеряла книгу, это был твой учебник истории? И в другой раз… Это была твоя карточка для столовой?
С виноватым видом Маринетт медленно кивнула, не в состоянии больше выдерживать яростный взгляд подруги. Та выглядела потерянной, не веря своим ушам.
— И я… и ты… И ты ничего мне не сказала? Ты знала, насколько эта история задела меня, и ничего не сказала? — воскликнула Алья, и в ее голосе недоверие смешалось с разочарованием. — Когда Черный Кот поцеловал тебя, я поддерживала тебя против всех, даже до того, как начала подозревать Адриана! И всё время была на твоей стороне. Тебе так сложно было перестать выставлять меня идиоткой? Довериться мне и сказать, что ты Ледибаг?
— Чтобы ты тут же объявила об этом в Ледиблоге? — резко ответила Маринетт.
И сразу же прижала ладони ко рту, издав приглушенное восклицание ужаса. Эта изматывающая ситуация настолько взвинтила ее нервы, что слова обогнали мысли, озвучив кошмарный сценарий, в который она сама не верила.
Но поздно.
Алья побледнела, выпрямившись так резко, будто подруга ударила ее. Не менее бледная чем она, Маринетт наклонилась к ней, отчаянно протянув умоляющую руку.
— Алья! Нет! Я… Нет, я не хотела сказать…
Слова замерли на губах, когда Алья вскочила, бросив на Маринетт ледяной взгляд, заставивший ее задрожать с ног до головы.
Что она натворила?
Без единого слова лучшая подруга резко отступила от стола и развернулась, чтобы со всех ног броситься прочь. Нино с недоверчивым выражением бросил на друзей испуганный взгляд и в свою очередь встал, чтобы побежать за Альей.
Пораженный тем, как всё обернулось, Адриан повернулся к Маринетт.
Она казалась парализованной, лицо было таким бледным, что она могла бы сойти за восковую статую, если бы ее не сотрясала сильная дрожь. Маринетт была в шоке, не в состоянии прийти в себя после резкого разговора с лучшей подругой.
Осторожно протянув к ней руку, Адриан слегка коснулся ее плеча.
Маринетт подпрыгнула, словно ее ударило током, и Адриан чуть не вскрикнул от удивления.
— Моя… моя Леди? — пробормотал он, пораженный столь сильной реакцией.
Маринетт подняла на него взгляд, в котором читалось всё отчаяние мира, ее зубы стучали, пока она пыталась подавить дрожь в голосе.
— О, Адриан… Что… Что я наделала?
Тяжелыми шагами они направились к булочной Дюпен-Чен — Адриан настоял проводить Маринетт до дома после пережитого ими ужасного фиаско.
Заставив замолчать ядовитый голосок, который коварно шептал ему, что всё это полностью его вина, Адриан отчаянно пытался подбодрить напарницу.
— Я даже не понимаю, почему я это сказала… — без конца повторяла Маринетт убитым голосом. — Я знаю… Прекрасно знаю, что она никогда не рассказала бы, что я Ледибаг…
Обняв ее за плечи, или за талию, или же сжав ее ладонь в своей, пока они шли по ветренным улицам, Адриан тогда наклонялся к ней, шепча на ухо все ободряющие слова, какие приходили ему в голову.
Адриану казалось, что из него получилась жалкая поддержка, но когда они дошли до булочной, Маринетт повернулась к нему, чтобы свернуться в его объятиях.
— Спасибо, Котенок, — слабо прошептала она, сцепив руки за его спиной, прижав его к себе изо всех сил. — Спасибо.
Этот искренний порыв благодарности стал слабым утешением для Адриана, чувствовавшего себя ужасно беспомощным. Ему невыносимо было видеть свою Леди такой опустошенной, но он не знал, что сделать, как помочь ей исправить ситуацию. Отодвинув со лба Маринетт несколько прядей, которые порывы ветра вырвали из пучка, Адриан наклонился к ней и нежно поцеловал в лоб.
— Уверена, что всё будет хорошо? — в который раз спросил он.
— Это между Альей и мной, — с грустной улыбкой ответила Маринетт. — Я… Я дам ей немного времени, а потом попробую позвонить. Уверена, она позволит мне объясниться, — продолжила она с уверенностью, которой вовсе не чувствовала.
Адриан этим не обманулся. Но уважая волю Маринетт, он поцеловал ее в последний раз и с тяжелым сердцем вернулся к себе.
За то время, что ему понадобилось, чтобы дойти до дома, Адриан достиг такого уровня стресса, что был недалек от нервного срыва. Пока они шли к булочной, всё его внимание было сосредоточено на Маринетт, и он пытался сохранить спокойствие, чтобы поддержать ее после стремительного ухода Альи. Но как только Адриан остался один, тут же всплыли собственные страхи, и ничто не могло остановить поток панических мыслей, хлынувших в сознание.
Адриан поспешно поднялся к себе, освободив более, чем когда-либо, ворчливого Плагга, и принялся вышагивать туда-сюда по громадной комнате, пережевывая мрачные размышления.
Он не раз спрашивал себя, как отреагируют друзья, если раскроют его секрет или секрет Маринетт, и то, как всё обернулось, увы, относилось к самым катастрофичным сценариям.
Реакция Альи была абсолютно катастрофичной. По-другому не скажешь.
Но Адриан не знал, что думать о реакции Нино.
В течение всего разговора он оставался до странности спокойным. Слишком, слишком спокойным — бесконечно далеко от свойственной ему экспансивности. Адриан нисколько не сомневался: это явный признак того, что Нино был слишком шокирован новостью, чтобы высказаться, и настоящая реакция еще даст себя знать. В конце концов, Алья тоже была поражена, хотя уже знала, что он Черный Кот, тогда как Нино пришлось справляться с потрясением от двух открытий сразу.
Адриан помнил, как друг смотрел на него полными недоверчивого изумления глазами, а оглушенное выражение лица представляло собой живое воплощение удивления.
Но там не было ни следа гнева. Пока.
Однако именно этого больше всего опасался Адриан. Он боялся, ужасно боялся, Нино сильно обидится на то, что он скрывал свою двойную жизнь, и решит, что тайны доказывают недостаток доверия. Этот страх заставлял Адриана дрожать до глубины души, прерывал дыхание, делая его лихорадочным, и заставлял сердце волноваться в груди. За исключением Маринетт, Нино без всякого сомнения был самым близким для него человеком. Он был его лучшим другом, его доверенным во всем, что не касалось героического альтер эго, человеком, с которым его связывали почти братские узы. Тем, с кем он мог говорить обо всем и ни о чем, не чувствуя себя оцениваемым. Тем, кто относился к Адриану как к обычному парню, а не сыну знаменитого отца. Тем, без кого его жизнь несомненно была бы гораздо более унылой. Тем, кто не колеблясь противостал герою, чтобы защитить его и Маринетт.