Для двух подруг, которые так привыкли болтать друг с другом, ситуация сложилась до странности ироничной.
Сжав кулаки, Алья снова подняла голову, рыжие локоны подпрыгнули, а пронзительный взгляд, не мигая, уставился на подругу. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, когда ее прервал телевизор, который Маринетт оставила включенным. Звук вдруг стал громче, когда экстренная тревога прервала программы, объявляя о появлении на улицах Парижа нового злодея.
Маринетт живо повернулась к лучшей подруге, но автоматические извинения замерли на губах, когда она вспомнила, что ее тайна больше не является таковой для Альи.
— Иди, — бросила та с бледной улыбкой. — Поговорим позже.
Маринетт кивнула и, не теряя ни секунды, бросилась к своей комнате. Она была в ярости от несвоевременной помехи, но сердце взволнованно колотилось.
«Поговорим позже».
Алья хотела говорить. Общаться.
Что угодно, лишь бы не жестокое равнодушие. Даже если предположить, что подруга всё еще злилась, пока она соглашалась на разговор, оставалась надежда, что однажды они помирятся. От одной этой мысли в груди растекалось нежное успокаивающее тепло.
В следующее мгновение Маринетт уже торопливо залезла через люк в свою комнату.
— Тикки, трансформируй меня!
Несколько минут спустя Ледибаг грациозно приземлилась на крыше здания, и ее глаза пораженно расширились, когда она окинула взглядом город. Улицы Парижа преобразились. Точнее один конкретный элемент улиц. Асфальт, который покрывал проспекты изменил плотность, утеряв обычную твердость, чтобы стать жидким как сироп, и тек между тротуарами, будто иссиня-черные реки.
Сидя на крышах машин, которые едва поднимались из темных потоков, невинные горожане в отчаянии кричали, а поток неумолимо уносил их по Парижским артериям. Тротуары опустели — прохожие укрылись в ближайших магазинах, чтобы скрыться от липких волн, которые в любое мгновение грозили захватить любого, кто отважится выйти наружу.
Ледибаг понадобилось не больше секунды, чтобы обнаружить противника, который любовался зрелищем, удобно устроившись на соседней статуе. Это была женщина, кожа которой приобрела темный оттенок гудрона, а на голове возвышалась строительная каска. Ее тело пересекали желтые и оранжевые полосы, напоминавшие яркие цвета защитной одежды, не оставлявшие сомнений в природе жертвы Бражника.
— Вау, впечатляюще, — присвистнул за спиной знакомый голос, и Ледибаг живо повернулась к Черному Коту.
Напарник приветствовал ее лукавым подмигиванием, явно довольный тем, что ему удалось подобраться к ней сзади так, что она не заметила. Ледибаг закатила глаза, но тем не менее дружески хлопнула его по плечу, когда он встал рядом.
Заметив присутствие героев, противница подняла на них взгляд, насмешливо заметив:
— Ну что? Хотите бросить вызов Мадам Асфальт?
Не дав им времени ответить, она элегантно спустилась со своего насеста, прыгая от машины к машине в направлении широкого соседнего проспекта. Ледибаг и Черный Кот обменялись коротким взглядом и бросились за ней. Ледибаг переносилась от здания к зданию с помощью йо-йо, осмотрительно оставаясь вне досягаемости змеившихся по земле потоков гудрона. Черный Кот выбрал более рискованный путь, предпочитая скопировать поведение противницы, ловко прыгая по крышам машин, дрейфовавших по улицам Парижа, и помогая себе жезлом, когда расстояние между двумя площадками оказывалось слишком большим.
Когда они догнали Мадам Асфальт, та остановилась посреди парковки, которая превратилась в черноватое озеро. Ледибаг на мгновение прервала бег, не без беспокойства отметив, что противница вынуждала их покинуть надежную близость зданий и выбраться на импровизированные лодки.
— Кот, я иду впереди, — бросила она напарнику. — По крайней мере первые метры, — уточнила она, не давая ему возможности ответить. — Если что-то пойдет не так, у меня всегда есть йо-йо, чтобы ускользнуть.
На лице Черного Кота ясно было написано нежелание позволять своей Леди вот так выставляться на передовую, тем не менее он согласно кивнул.
Ледибаг устремилась в воздух, ловко приземлившись на крыше машины, следя за тем, чтобы ее не настигли волнующиеся вокруг липкие волны. Она продвинулась на несколько метров, осторожно прыгая с машины на машину. Вдруг, едва она успела поставить ногу на одну из случайных площадок, мощное течение лишило ее равновесия — потоки асфальта без предупреждения принялись волноваться, увлекая машину в резком заносе.
Моментально среагировав, Ледибаг едва успела забросить йо-йо, чтобы в безопасности приземлиться на крыше соседней машины, а потом плавным движением запястья отцепить оружие. Торжествующая улыбка, появившаяся на ее губах, исчезла, как только она снова повернулась к противнице.
Мадам Асфальт вскинула руку, поднимая громадную волну гудрона, устремившуюся к Ледибаг.
Не для того, чтобы поглотить ее, нет.
Чтобы бросить в нее гигантский автобус, который, несомый мощным течением, скользил на вершине гребня.
Йо-йо всё еще летело к ее вытянутой руке, что лишало Ледибаг всякой возможности бегства, а машина под ней погружалась с ужасающей скоростью.
Ледибаг застыла в ожидании удара.
А потом всё почернело.
========== Глава 20 ==========
Ледибаг понадобились доли секунды, чтобы понять, что произошло.
Одно мгновение автобус несся прямо на нее, неумолимо опускаясь с гребня волны асфальта, высота которой бросала вызов воображению.
А в следующее — Ледибаг почувствовала мощный удар, и у нее почернело перед глазами.
Но ее ударило не чем-то металлическим, и она быстро осознала, что пляшущий перед глазами темный цвет был не чем иным, как костюмом напарника. В рискованном прыжке Черный Кот сумел добраться до соседнего фонаря, а потом — до Ледибаг как раз вовремя, чтобы закрыть ее собой.
Прижав ее к себе, защищая собственным телом, он призвал свою силу и разодрал падавшую на них гигантскую машину напополам. Однако сила удара была такой, что швырнула обоих в воздух, впечатав в фасад соседнего здания.
Ледибаг сумела спасти их от падения в море гудрона, волновавшегося в нескольких метрах внизу, только ценой молниеносной реакции — чудесным образом она вцепилась в поручни балкона из кованой стали, когда тот оказался в досягаемости. Ледибаг сжала зубы от боли, мышцы и сухожилия взмолились о пощаде, получив двойную нагрузку веса ее тела и тела Черного Кота, по-прежнему крепко вцепившегося в нее.
Протянув руку, чтобы в свою очередь схватиться за перила, Черный Кот не замедлил освободить ее от своего веса, и они быстро выбрались в безопасность.
— Фуууу, — выдохнул Черный Кот сквозь зубы. — Значит, она не ограничивается изменением дороги, она еще контролирует асфальт.
С по-прежнему расширенными от прилива адреналина глазами Ледибаг коротко кивнула.
— Да, похоже на то, — согласилась она на выдохе. — Спасибо, Кот.
Ледибаг повела плечами, заставляя мышцы прокатываться под кожей, чтобы убедиться, что аварийная посадка не имела серьезных последствий. К счастью, мышцы прекрасно отвечали, давая знать, что они не повреждены. Ледибаг выпрямилась, бросив внимательный взгляд на противницу, которая с вызовом смотрела на них темными глазами.
Женщина гордо возвышалась на кабине едва видневшегося из асфальта грузовика, сладострастно шевеля пальцами в ритме липких волн, которые она контролировала с пугающим мастерством. Странноватая улыбка исказила ее лицо, когда она расчетливо глянула на героев. От злобного выражения ее лица по позвоночнику Ледибаг пробежала ледяная дрожь.
В последний раз с такой смесью ненависти и насмешки их рассматривал Вечериночник.
Вечериночник и его ужасные взрывы, которые едва не стоили им жизни.
Пытаясь сохранить хладнокровие, Ледибаг одновременно лихорадочно размышляла. Не может быть и речи, чтобы они с Черным Котом бросились навстречу жертве Бражника без всякого плана — слишком опасной была ситуация, чтобы они могли себе это позволить. В любое мгновение противница могла превратить липкое море асфальта, перед которым они находились, в бурный океан, вызывая мощные течения, и швырнуть героев в липкую жидкость, где они будут лишены всякой возможности отступления.