Влад шумно выдохнул, но заткнулся. Касандра стояла не живая, не мёртвая. О чём он вообще говорит? Если о предательстве, то почему за решёткой она, а не Тремиш?
— До восхода ещё три часа, но я расскажу, почему Вы здесь, раз до сих пор смеете отрицать. При повторном обыске Ваших покоев были найдены некоторые записи и дневник, подписанный вашей рукой. Тот самый, в котором Вы в подробностях описывали все свои дела, некоторые опыты и действия, предпринимаемые для Жатвы, как следует из контекста.
Касандра никогда не вела дневников. Даже в школе, в академии, у неё не было привычки записывать происходящее вокруг. Ловушка сужалась, петля на шее затягивалась всё плотнее. Чернота подступала со всех сторон и оставался только красный горящий факел.
— Вы прибыли в Светлый дворец и всё должно было пройти гладко, если бы не та заминка со стеклом на опыте. Спасать свою жизнь пришлось быстро, потому скрывать истинную природу сложно — я, честно признаться, никогда до того не видел столь сильных магических проявлений от алхимиков. И это дерево, которое стало первым звоночком. Поверив Вам, я его игнорировал, но зря.
— Нет же! — не выдержала Касандра, подаваясь вперёд, — Со мной был мужчина, это он успокоил энергию! Я приняла его за Стража, а потом увидела..
— Вы были там одна, Кайнейро, — оборвал девушку Милкорн, — Все алхимики это видели.
— Вы не понимаете, — судорожно прошептала Сана, — Это огромное гнездо, а Вас пытаются обвести вокруг пальца! Я расскажу всё, что знаю, всё, что происходило на самом деле, только дайте мне шанс! Просто так или под эликсиром — как угодно!
— Я предпочитаю верить мёртвой Михеевой, чем Вам, — затянул удавку Редмин окончательно, — Не думайте, что я пришёл сюда за вашей ложью — просто хотел посмотреть на убийцу моего единственного друга. До встречи.
— Ваше Величество! — Касандра бросилась следом за мужчиной, но дверь успела закрыться и девушка ударила по ней, — Выслушайте меня! Всё не так, это всё не правда! Ваше Величество!
— Сана...
— Пожалуйста! — захлёбываясь слезами, девушка сползла на пол, уткнувшись лбом в холодный металл, — Пожалуйста...
— Касандра.
Влад опустился рядом, увлекая её к себе безопасными руками. Даже без связи, она чувствовала не-свою боль странного происхождения, будто сожаление и гнев о чём-то ей не известном. Может, наёмник злился на самого себя за решение не оставлять временную хозяйку, а может за резкие слова Редмина?
— Я не хочу умирать, — пискнула Сана, сильно сжимая мужскую ладонь, — Не хочу. Вот так... Оговорённой и грязной.
— Ты не в чём не виновата. Истину всегда знает только один человек, а другим удобно жить со своими.
Касандра всхлипнула, подняв на него взгляд. В камере опять стало темно, но девушка всё равно видела, как глаза у Влада почернели. И это уже не пугало, не вводило в состояние животного ужаса. Наоборот — успокаивало. Ровно настолько, насколько сейчас это было вообще возможно.
— Меня всё равно убьют. И тебя тоже. Из-за меня.
Наёмник почему-то улыбнулся.
— Что-что, а обычная гильотина меня не прикончит. Об этом не волнуйся. Даже если утром ты увидишь, как мою голову поднимают над толпой — я жив. Я дитя Тьмы, Касандра. Нужно будет немного времени и потом я смогу тебе помочь.
Она даже не стала спрашивать как и почему. Только кивнула.
Человек по натуре своей должен во что-то верить, будь то Боги, наука или человек другой. Оставшийся без веры быстро чахнет, пропадая в себе, ведь ему не за что уцепиться и почва под ногами то и дело грозит обернуться зыбучими песками далёких пустынь. Сане и без того казалось, что она погрязла в нём, а лёгкие, горящие каждую секунду беспощадным огнём волнения, забились мелкими песчинками. В таком положении даже самая бредовая предложенная к вере вещь может обретать смысл.
Мужчина в белом камзоле снял серебряные часы с пояса и сверился со временем. Всё шло как надо. Редмин сейчас быстро уходил прочь из крепости, даже не слыша криков Касандры. И его можно понять. Ночь перед казнями будет лишена всякого сна, но король уже решил, что первой на плаху отправится Лимпак.
Сумрак забирал с собой последние мечты, но самое тёмное время — перед рассветом. Вдалеке уже дребезжали первые светлые тона, по небу разливалось голубое молоко и облака скоро окрасятся красным.
Подделывать что-угодно, связанное с текстом не сложно, когда твой родитель писатель от мозга до костей. Она заставляла Кристофера иногда делать так, чтобы самой было сложно отличить обман от действительности и иногда у него даже получалось. Взять из только-только отбывшей души немного энергии, затем написать чужим почерком — это не так сложно, как и половина некоторых уроков.