Вслед за ним появляется женщина в платье цвета индиго. Матушка показывала мне этот глубокий синий цвет со столь замысловатым названием, уж слишком долго я мучил её расспросами. Женщина красива, но совсем не похожа на первых красавиц нашей деревни – она кажется холодной, неприступной, тонкой…
Ледяная красота – рождается в голове мысль, и я невольно улыбаюсь. Мужчине кажется, что его спутнице, и он просит её подозвать меня и успокоить. Я поддаюсь и делаю шаг навстречу, и тёплые руки прижимают меня к стылой атласной ткани. И как такое можно носить?..
Не успеваю подумать о чём-то ещё. Тонкие клыки звериной пасти впиваются в плечо и сознание ускользает. Не в темноту, нет.
К свету.
Рэд лежал на медицинской кушетке и смотрел в потолок уже долгие десять минут. Сидящий рядом доктор не торопил его, но и не спускал глаз. При пробуждении мальчишка не кричал, не кусался, не пытался вырваться и убежать, как несколько раз до этого, что успокаивало и радовало. Однако от этого Грегори не становился менее бдительным.
– Больно, – еле слышно выдохнул парень и закрыл лицо руками.
Его глаза стали болезненно реагировать на яркий свет, но ничего с этим не поделать – брали своё мутирующие гены и проблемы из-за многочисленных манипуляций с памятью. Доктор даже не мог гарантировать, что в скором времени мальчишка не ослепнет, а огорчать неприятными подробностями не решался.
– Голова? – коротко спросил Грег.
– Нет. Жарко и колени болят.
Недовольно поджав губы, Грегори силой заставил Логрэда сесть и выпить таблетку. Проходчик не сопротивлялся, но и особого энтузиазма не выражал – реакция казалась вялой и заторможенной, и Вериа начал беспокоиться, не повредил ли он что-то в голове блондина.
– Что я могу сказать, – вздохнул мужчина. – Больше гуляй без тёплых носков и в одной рубашке на ветру. Пойду предупрежу Марка, чтобы тебя не выпускали.
Что-то забытое и спрятанное в глубине воспоминаний кольнуло сердце и разлилось теплом в груди, но он поспешил отогнать от себя наваждение. Это притворная забота, это всё из-за обещания помочь, это никак не привязанность. Нет, нет и ещё раз нет.
– Я же не мог так легко заболеть, – вяло улыбнулся Рэд. – Раньше…
– Раньше это тебе не сейчас, – пробормотал Грегори.
– Постойте!..
Слабые пальцы едва успели ухватить рукав медицинского халата и осторожно потянули на себя. Проходчик смотрел на доктора затравленным взглядом, полным мольбы. Повторно вздохнув, Грег подцепил ножку табуретки мыском ботинка, подтянул ближе и уселся на неё.
– Поговорить хочешь?
Разговоры нужны были. Грегори знал, что без них у Логрэда не получится пережить и принять всё то, что до этого умело скрывалось хитрым изобретением доктора Церика. Если бы Грэм советовался на этот счёт с Вериа… но чего уж тут над вылитой в раскалённый песок флягой воды плакать.
Да, нужны. Но, признаться честно, он уже порядочно устал от них. Или – боялся, что самый первый кирпич в строившейся годами стене может дать слабину и уничтожит всю кладку к Извечным?
– Может, мне… мне не надо было убивать Шати?
Вот, пожалуйста. Одни проблемы от этой совести, что и требовалось доказать. Не должно быть её у верных желтоглазых псов Центра, никак не должно быть. А сколько ещё таких вопросов будет впереди? Только рядом вряд ли окажется кто-то способный подыскать правильные слова. И что тогда?
– Совесть мучает? – прямо поинтересовался Грег, закуривая.
– Нет, – твёрдо произнёс он, сумев удивить доктора. – Он должен был ответить за свои преступления перед судом. Достаточно было бы ранить его?
– Ещё один идеалист на мою голову, – недовольно буркнул мужчина и почесал затылок. – Послушай, он ведь сам повёл себя самоуверенно и опрометчиво, так? Подставился и получил пулю. Он её заслужил?
Логрэд быстро загнул семь пальцев, подсчитывая веские, по его мнению, причины для немедленной казни архистратига. Загнул восьмой, подумал немного – и отогнул два разом.
– Ты ещё скажи, что это всё оттого, что у него детство тяжёлое было, что ему надо было помочь перевоспитаться и стать воплощением Возвышенного… – поняв, что по количеству болтовни он скоро сможет сравниться с Марком, Грегори оборвал сам себя.
– Вы сейчас шутите? – задыхаясь от негодования, выдавил из себя проходчик.
– Значит, заслужил. Значит, стоило того, парень. Надо было.
– Но…
Неужели и сам когда-то был таким? Точно также верил в справедливость, в закон? Или от этого самого закона сбежал? Трудно уже припомнить, как всё было на самом деле. Как-то уже привычно стало думать только вперёд, а назад оглядываться только за жизненным опытом. Огонь – обжигает, лёд – не всегда прочный. Люди – лживые.
– А если бы его оправдали? Если бы негодяем назвали тебя? Хочешь составить компанию Винсенту в казематах?
И почему большинство не может думать своей головой? Или – не хочет? Ладно Логрэд, у мальчика не все шестерёнки на место встали, ему помочь надо, распутать, дать вектор направления. Но много ли труда правильно задать вопрос?
Грегори выругался. Ишь, самый умный выискался. Заразился всё-таки этой гнусной патетикой и манией величия. А может, виной всему старческая сентиментальность.
– Если…
– Да, это очень интересная игра. А что было бы, если… Помогает учиться думать наперёд на примере того, что уже случилось. Но так ли тебе это сейчас нужно?
Ох, Грег, знать бы ещё, что самому сейчас нужно. Что делать после всех этих «приключений»?
– Я не знаю, что делать дальше, – грустно улыбнулся Логрэд.
– Спешить уж точно не надо, – хмыкнул доктор.
Видишь. Не ты один такой, неприкаянный.
Леонора быстро пробежалась взглядом по экрану медицинского сканера и удовлетворённо кивнула, разрешая Адарэль выбираться из капсулы. Леди Аравеста не заставила долго ждать – её пугала огромная довоенная махина, пусть и предназначалась она исключительно для благих целей.
– Я всё же не понимаю, почему мы не собираемся спасать Винсента, – натягивая штаны и застёгивая рубашку, пожаловалась она.
Не желая отвлекаться от полученных данных, Лео молча пожала плечами, тогда как сидящий по другую сторону ширмы Марк был только рад возможности почесать языком. Не первый день она была занята осмотром вернувшихся из Центра, и как-то так вышло, что механик почти всегда оказывался рядом.
– Как почему, леди Адарэль? Вам известно, сколько людей мы потеряли в столь опрометчивой попытке штурмовать Центр? Сколько раненых осталось на поле боя просто потому, что нам не хватило рук? Сколько погибло, прикрывая пути отхода для остальных? Вам не стыдно думать только о себе и своей наивной влюблённости?
– Хватит! – не выдержала Леонора. – Прекращай вымещать своё плохое настроение на других.
– Спасибо, Лео, но не надо думать, что я не могу постоять за себя, – Аравеста отодвинула ширму и одарила Гонтэ ледяным взглядом. – Считаешь себя самым умным? Взял бы и убедил Грегори помочь нам.
Марк скривился и высунул кончик языка.
– Ах, доктор Вериа!.. – пропищал он, всплеснул руками и затрепетал ресницами. – Спасите нас, доктор! Мы без вас совсем ничего не можем, доктор!
– Ты поругался с ним? – приподняла бровь Лео. – Это – вся причина твоего ворчания?
Возмущению безумного гения не было предела. Выпрямившись, он пренебрежительно фыркнул и гордо задрал нос.
– Ещё чего. Это он – он! – со мной поругался.
– Тоже мне, достижение, – буркнула Ада. – Совсем как дети.
Механик открыл было рот, чтобы возразить девушке, однако в голову ему пришли более веские слова, чем пустые попытки задеть.