Особенно нам бросилась в глаза одна старушка. Она жала на коленях. Ползла по своему загону, как улитка.
- Почему бы не принять ее в артель?
- Сама не хочет, старая колдунья! - ответил Татаринов, председатель артели. - Мы бы ее приняли, отчего же! Ее загон рядом... Мы бы ее вот так ползать не заставили. Дали бы ей курами-индейками командовать. Она мастерица птиц водить. У нее индюки важные, как царские генералы!
КАК МЫ ПРОСВЕЩАЛИ НЕСОЗНАТЕЛЬНЫХ
И БОРОЛИСЬ ПРОТИВ СУЕВЕРИЙ
Может быть, ребята и не обратили бы внимания на эту отсталую старушку, если бы не одно нечаянно оброненное председателем слово - колдунья!
Я уже слышал однажды горячий спор о колдуньях, ведьмах, нечистой силе.
Смятение в умы ребят внес Васька. В одно из своих посещений наш неотесанный друг-враг, как всегда, неожиданно стал задавать ребятам вопросы. У него было пристрастие экзаменовать наших пионеров. Добиваться, правильно ли они, по его мнению, понимают жизнь.
- Эй, пионеры, - спросил он, навивая кончик кнута, он всегда чем-нибудь был занят, - бога нет? - Обращался он только к мальчишкам, с девчонками, как правило, Васька не разговаривал, а только дразнил их.
- Нет, - ответил Котов.
- Правильно, летчики на небо поднимались, ничего там нету, чистый воздух. А нечистая сила водится?
- Тоже предрассудок, - ответили ребята.
- Вот и неправильно, - нравоучительно и даже осуждающе сказал Васька, нечистая сила есть. Лешего я сам видал. Заплутал в лесу в полдни, заморился, голова у меня закружилась. Тут он мне и показался. Так, вроде старичок, весь мшистый. Я к нему - и сразу: "Дедушка, а дедушка, ты мне к добру иль к худу?" Обязательно так спросить надо. Он мохнатым ухом ко мне повернулся, послушал, а потом и говорит: "К худу... к худу... к худу!" Сказал до трех раз и пропал. Так за деревьями и скрылся.
Я положил на пенек ему хлебца, который еще не съел, а сам бежать. Прибежал в село, а мне говорят: "У тебя мать помирает..."
Рассказ Васьки взбудоражил ребят. Сколько ему ни доказывали, что это галлюцинация, что он все время думал о больной матери, парень стоял на своем. Привел многочисленные примеры, подтверждающие существование нечистой силы. Указывал на живых ее носителей, в том числе на своего хозяина, который "точно колдун", и на бабку Перевертиху. Она по ночам превращается в черную свинью и в колесо, которое само по себе по улице катится. Колдунья глазит людей, ставит ребятам, посмеявшимся над ней, "килы", наводит на скот хворь, наговором кровь останавливает... И ходить недалеко, ее изба с краю села.
Ребята старательно опровергали домыслы Васьки. Но несколько дней по ночам из палаток выходить побаивались, в темноте в парк не заглядывали, а у костра жались ко мне поближе.
И теперь сам председатель артели, коммунист, сказал "старая колдунья"...
Я и не думал, что это вызовет взрыв сомнений, да еще каких и с какими последствиями!
Мальчишки вдруг стали склоняться на сторону Васьки.
И первым отступником чуть не сделался Котов. Он стал рассказывать слышанные от бабушки истории, как нечистая сила подшучивала над его дедом в старости и отцом в молодости. Шариков вспомнил, что ему в детстве заговорили зуб...
И пошло. И все это втайне от меня. Неожиданными стойкими поборниками истины, противницами суеверия стали девочки, ненавидящие Ваську.
Теоретически они были сильны, но у них не хватало примеров из жизни.
Девочки тут же устроили тайный совет.
В течение нескольких дней затем происходили неизвестные мне брожения в умах и какие-то действия. А однажды девочки прибежали возбужденные, раскрасневшиеся, с радостными возгласами:
- Она не колдунья! Не колдунья! Нет, нет, вожатый, совсем другое!
И я был посвящен во всю историю.
Смелая Маргарита, бывшая Матрена, во всем похожая на мальчишку, неутомимая "споришка", Катя-большая, девочка с таким звонким голосом, что мы поручали ей читать приветствия, выступать на собраниях, и толстушка Рая бесстрашно отправились, улучив время, прямо к бабушке Перевертихе поговорить с живой колдуньей и выяснить раз навсегда спорный вопрос.
Вот ее жилище - покосившаяся набок избушка с соломенной крышей, покрытой бархатным мхом, заткнутые тряпьем подслеповатые окна, низкая, вросшая в землю дверь. Перед домом разгуливают, красуясь друг перед другом, два индюка.
Вокруг избушки под застрехой висели и сушились пучки каких-то трав. На завалинке лежал кот на привязи...
При виде чужих индюки надулись, зашипели, прошлись перед избушкой, подметая пыль крыльями. А кот вскочил и стал стучать лапами в окно. На этот стук из двери вначале вылетела какая-то черная птица. Улетела на огород, и затем из огорода появилась старуха.
В одной руке она держала серп, в другой - сжимала горсть сжатой крапивы... И крапива, по-видимому, ничуть не жгла ее. Взгляд исподлобья. Серые космы из-под чепца. Колдунья, да и только.
- Вот я вас, озорники, - хрипло сказала старуха.
Но, приглядевшись к оробевшим девчатам, вдруг улыбнулась.
- Да это не наши?
- Нет, нет, мы городские, - поспешили девочки.
- Признала, - ответила бабушка, - здравствуйте, город полотняный... маленькие солдатики... - Она приняла девочек за обитательниц опытно-показательного.
- Бабушка, - решительно сказала Рита, - мы пионеры. Мы ни в какие предрассудки не верим. А нам сказали, что вы колдунья.
Она впилась глазами в бабушку. А Рая достала свою заветную кожаную тетрадочку из-за пазухи.
- Ну-ну, - проворчала бабушка, - у нас народ - кривой рот... наскажут... - и пошла в избушку.
Вслед за ней влетела галка, и это девочек несколько успокоило. Если бабушка шла сама по себе, а птица летела сама по себе, значит, это не она обернулась галкой...
С любопытством заглянули пионерки в жилье.
Весь передний угол избушки занимали сверкающие серебром и позолотой образа. Перед ними горела лампадка. Старушка долго крестилась, положив серп на лавку, а крапиву в корытце, и что-то шептала.
- Грех, грех, - сказала она, - я в бога верую, в святую троицу. Люди глупые. Людей лечишь - говорят: колдунья. Травы собираешь - ворожу... Глупы... глупы.
- Бабушка, а почему же говорят, что вы умеете превращаться... и в колесо... и в черную свинью? - напрямик резала Рита, не сводя со старухи пронзительного взгляда.
Неожиданно старушка надела очки, достала из-за икон книгу и прочла заголовок:
- "Определитель лекарственных растений". Вот и собираю и в аптеку сдаю.
Вопрос Риты она, казалось, оставила без внимания. Подав девочкам в руки справочник, достала другую книгу:
"Домашний лекарь".
- Когда у вас животы заболят, прибегайте, я вас вылечу! - и улыбнулась такой хорошей, открытой улыбкой, что девочки раз и навсегда решили: никакая она не колдунья.
Но теперь набожность бабушки поразила их воображение.
КАК МЫ СОТВОРИЛИ ЧУДО
- Вожатый, а ты в чудеса веришь? - спросила Катя.
И все восемнадцать глаз "Красной Розы" уставились на меня.
- Верю.
- В чудеса святых угодников?!
Теперь я понял, откуда ветер дует. Это бабка-колдунья Перевертиха воздействовала на девчат - не колдовством, так святовством.
- При чем тут святые угодники, каждый человек может сделать чудо. Стоит только захотеть, - сказал я.
- И мы? Мы можем сотворить чудо?
- А чего же, разве нам кто запретит? Захотим - и сделаем! Не хуже какого-нибудь бабкиного святого. Кому она молится, чтобы ей снопы с поля помог свезти, кому свечи ставит?
- Николаю-угоднику, - сказала Рита.
Ого, вот как далеко дело зашло, немалую работу среди моих пионеров провела старушка!
- Очень хорошо. Я как раз Николай... А вы - мои ангелы. И чудо мы сотворим сегодня же ночью.
Сказано - сделано. Летняя ночь светла. Блестит река.